(Не)родной сын. Шанс на материнство

– Я сам хотел бы это понять, – держится спокойно Слава, но я вижу как вздуваются его ноздри и напряженны мышцы лица. – Что такое случилось, что половина всех акций компании теперь принадлежит некому Звереву. Пояснишь, Вер? Или может опровергнешь? Скажи, что это ложь, Вера, умоляю.

Его глаза выпрашивают ответ, но мне нечем его обрадовать:

– Все верно.

– Но зачем? – обреченно завывает мужчина, растирая лицо. – Что ты творишь, Вера? Ты даже со мной не посоветовалась.

– А разве должна была? – довольно цинично заявляю я, сложив руки на груди.

– Вот как. А раньше мы все обсуждали…

Его обиженный тон цепляет за мягкое место совести, я болезненно морщу лоб.

– Я приняла решение и поверь, на то были причины.

– Какие же? Дела идут в гору. Или у тебя проблемы, о которых я не знаю? Ты продаешь акции какому-то левому мужику с улицы.

– Это деловой человек, а не мужик с улицы. Прекращай истерику, Слава. Ничего дурного не произошло для компании, и это главное.

– Пока не произошло, – уточняет он. – Я твоего «делового человека» даже в глаза не видел. Кто вообще этот Зверев? Откуда ты его нашла?

Слава бесится и в голосе сквозит пренебрежении при упоминании новой фамилии. Его раздражение переходит на меня, но я сдерживаю всё деловым тоном.

– Это проверенный человек. Надежный. И успешность компании в его прямых интересах – это все, что я могу сказать.

Вся полученная информация на Зверева была изучена мной накануне сделки. Он чист как стеклышко. Зря я сомневалась.

– Это все что ты можешь сказать? Серьезно?

– Да.

– А то, что ты по факту не продала, а подарила акции, Вера! Не надо делать из меня дурака, ладно? Какого лешего происходит, я не понимаю. Ты постоянно что-то не договариваешь, на работе почти не появляешься, абсолютно отстраненная, рассеянная, непунктуальная!

Наш разговор выходит за всякие официальные рамки, Слава хлестанёт словами, не церемонясь, и кажется уже весь офис слышит нашу ругань. А мне обидно и больно, ведь он не знает ничего и смеет осуждать, но и сказать правду я не могу пока.

– Хватит меня отчитывать. Не забывайся, Слава!

– Нет, не хватит, Вера. Не хватит! Пока ты не объяснишь мне, кто этот Зверев и почему ты подарила ему акции, – обхватывает плечи и взглядом требует правды.

– Дело в том, что… – мои глаза бегают, а воздух выбивает из легких. Нет, не могу.

– Я её муж, – раздается за спиной твердый мужской голос. Вздрагиваю на хлопок двери, и обернувшись, вижу Зверева. О нет, что он тут делает? – Еще какие-то вопросы будут?

Глава 15

– Тупая шутка, – мрачнеет Слава, столкнувшись со Зверевым лицом к лицу. – Вас стучать не учили? Подождите за дверью.

– Слав… – я мотаю головой, предчувствуя катастрофу. Безруков же вообще не в теме.

– Я что похож на клоуна, чтобы разбрасываться шутками? – надменно приподнимает бровь Виктор и, вызывающе задев плечом Славу, подходит ко мне и обнимает одной рукой за талию. – Кто с тобой работает, дорогая? Они точно все проходят медосмотр?

Его сарказм вызывает спазм лицевых мышц. И не только у меня. Славу охватывает немое оцепенение, он смотрит на нашу пару и движение его головы отрицает услышанное. Он не верит – не могла я найти себе нового мужа через месяц после смерти Бори. Безруков смотрит мне в глаза, а мой взгляд в ответ стыдливо опускается вниз.

Убийственную тишину нарушает низкий голос Виктора:

– Зверев Виктор Рамазанович, – протягивает руку, но Слава с пренебрежением игнорирует его жест.

Безруков засовывает руки в карманы и с красными от злости глазами осуждающе стреляет ими в меня.

– Не скажу, что знакомство приятное, – цедит он. – Вера, можно тебя на минутку?

Вздувшиеся ноздри и напряженные кулаки моего друга сигналят о том, что лучше сделать то, о чем он просит, пока тут к чертям всех не разнесло. Виктор понимает необходимость удалиться без лишних слов и намеков.

– Ладно, Верунь, вы поболтайте пока, а я пройдусь по офису, с коллективом познакомлюсь. Что у вас тут да как, – с бодрым настроением и широченной улыбкой голосит Виктор, чем еще больше раздражает Славу, и вальяжно выходит в коридор.

Я провожаю спину Зверева недоуменным взглядом, пребывая в шоке от его своевольной выходки, последствий, а главное от того, как теперь мне объясниться перед Славой. Какие правильные слова подобрать, их же просто нет, еще и язык онемевает, молчу под его сверлящим взглядом.

– Значит нашла себе нового мужа, да? – с издёвкой фыркает Слава. Чтобы занять шалящие руки он хватается на графин и небрежно льет воду стакан.

– Как видишь, – выдавливаю из себя.

– М, мило, – он кривляется. Опрокидывает в себя стакан, словно в нем не вода, а водка. Морщится от презрения ко мне. – Говорила, что любила Бориса, плакалась на похоронах…

– Бориса больше нет.

– И женского достоинства тоже нет, да, Вера?

– Прекрати.

– Быстро нашла хахаля и в компанию его привела на место Бориса.

– Зорин мне изменял. И то, что писали журналисты, то не слухи.

– А я уже не знаю, кому верить, Верочка. Вот у меня правда – перед глазами. Ты и этот Зверев.