(Не)родной сын. Шанс на материнство

Наши отношения с мужем превратились в предельно деловые, и разговариваем мы только по работе. Борис предпринимал попытки помирится, но я резко их пресекала, игнорировала, моментально превращалась в каменную неприступную стену, преодолеть которую ему не под силу. Я могу любить его всю жизнь, но мое внутреннее самоуважение и разрушенные представления о семье, неуверенность в себе и в муже не позволяют идти на поводу у одних только чувств.

К сожалению, человеку немыслимо жить без любви, без неё он начинает умирает, высыхать, как цветок в пустыне. И я, как этот цветок, боюсь сбросить последний увядший лепесток, и ищу жизненно необходимые лучи света, которые бы питали меня и после я сама, всем своим существом, излучала бы их в ответ. Дом малютки – стал моим лучиком надежды в этом смысле. Раньше я являлась спонсором и жертвовала средства для его поддержки, но сегодня… Я примерила на себя другую роль.

– А это Миша, очень отзывчивый и способный мальчик. – тихим размеренным голосом рассказывает воспитатель, глядя на мальчика, который увлечен конструктором. – Абсолютно здоровый, общительный, любит поболтать на своем, ничего не понятно, но экспрессивно. Через месяц исполнится два года.

– Чудесный малыш, – грустно улыбаюсь я, в мыслях негодуя, как родители могли отказаться от него.

Я не в праве кого-то осуждать, но порой мне хочется завыть от несправедливости этого мира. Раз уж мне не суждено родить самой, я усыновлю малыша. Я думала об этом не раз, и делилась с Борисом, но он был против. Ему хотелось своего, родного, кровного наследника, и вопрос закрылся сам собой.

В последнее время мне снится ребенок. Кареглазый, с пытливым умненьким взглядом, ямочками на щеках и заразительной улыбкой. И что странно, каждый раз я вижу его в разном возрасте, то укачиваю его на руках, то он уже бегает, заливисто смеясь, то говорит мне что-то, но я никак не разберу, что, кроме одного четкого слово «мама». Я могла бы принять такого рода сны за бзик воображения, но нет… Для меня это стало особым знаком.

Я осматриваю игровую и цепляю взглядом каждое мальчишечье лицо. Здесь точно должен быть он, тот к кому меня инстинктивно потянет, мой мальчик, которому буду дарить всю ласку и заботу.

– Все дети достойны иметь счастливую семью и обрести любящих родителей, – слышу я голос воспитателя.

– Конечно, вы правы, – встряхиваю головой и вспоминаю кое-что. – На днях привезут новые игрушки, надеюсь, детям понравится.

– Спасибо, Вера Сергеевна, ваша доброта и милосердие не знает границ. Придет день, и вы познаете радости материнства, Бог обязательно воздаст за ваши деяния.

– Для меня это было бы лучшим подарком.

Поиграв с детьми и познакомившись понемногу с каждым из них, я отправляюсь домой, наполненная приятными впечатлениями. Теплая погода дополнительно подогревает выходной день и является лишним поводом улыбнутся без причины. В последний месяц мои рабочие графики нарочно перегружено, чтобы не было ни минутки отвлечься и забивать голову грустными мыслями о разбившейся личной жизни. Да и с работой надо что-то решать… Искать новое место, чтобы никак не зависеть от Бориса.

Добравшись до домашнего ноутбука, я проверяю почту и обнаруживаю ответное письмо от одной из компаний. Заявка на собеседование одобрена, и назначено время. Я отвечаю на письмо и с двояким чувством закрываю крышку ноутбука. С одной стороны, я должна радоваться… но с другой стороны мне сильно жаль, что обстоятельства вынуждают меня оставить компанию, которой посвятила последние годы жизни. «Архон» стал мне вторым домом, я горела идеями, работала с энтузиазмом и планировала много чего еще осуществить. Именно «Архон» был нашим с Борисом детищем, мы вкладывали в него все силы и время, и после этого просто уйти и переключится на другое – морально очень тяжело. Но ничего не поделаешь, придется начинать все с чистого листа.

Покачиваясь в кресле качалке на летней веранде, я поправляю хлопковый плед и прикрываю глаза, чувствуя, как легкий ветерок обдувает голые щиколотки. Рядом на стеклянном столике стоит заваренный травяной чай, мятные нотки которого заменяют мне аромотерапию и успокоительные. К нему я еще не притронулась, потому он медленно остывает, а я не замечаю, как погружаюсь в сон.

Просыпаюсь я неожиданно от детского плача, доносящегося откуда-то неподалеку. Прислушиваюсь. Кажется, что ребенка слышно из окон нашего дома. Глупости какие, не может этого быть.

– Марта, – зову я домработницу, но никто не отвлекается.

Плач тем временем продолжается. И он точно из нашего дома.

Крайне взволнованная я иду через сад во двор и сталкиваюсь там с незнакомой девушкой, она заносит какие-то вещи и мельком здоровается со мной.

– Добрый день, простите, а вы кто и куда вы все это несете?

– Борис Константинович велел, это вещи новорожденного.

– Новорожденного?

Телефон, который держала, в руках летит на землю.

Меня осеняет – Лера родила.

Как? Уже? У меня же еще месяц был в запасе…