(не)родной

Он отвернулся и ушёл, а Мила продолжила смотреть и содрогаться от слёз. Ей хотелось кричать, сорвать голос, но кричать от боли, может быть, тогда она бы вырвалась наружу и отпустила. Может быть, тогда получилось бы жить дальше без него. Руслан исчез в полночной темноте, а Мила скатилась по стене и обхватила голову руками. Она не думала, что рассказать ему правду будет настолько больно. Казалось, что второй раз в спину нож втыкает, но не могла она иначе, не смогла бы скрывать свои истинные чувства, не вышло бы солгать, что не любит больше.

Глава 6. Принять или нет

Руслан взвинченный вернулся домой. Он злился на Милу, хотел вернуться и встряхнуть её хорошенько. Не понимал, как смеет такие вещи говорить. Её прекрасно известно, что своего отца Руслан не знает и не хочет узнавать, и тут сказала нечто невообразимое.

Войдя в дом, поймал на себе осуждающий взгляд матери. Она сидела за кухонным столом с чашкой чая и смотрела на сына с плотно сжатыми губами. Всегда так делала, если затевала серьёзный разговор, но сейчас он был не в состоянии говорить. Не хотел спорить, просто закрыться в комнате и упасть на кровать.

— Почему так долго? Билеты купил? — сухо спросила мама, словно была надзирателем в тюрьме.

И в голове голос Милы прозвучал: «Ты спроси у своей мамы, Русечка! Я не придумала!»… Защемило вдруг душу — разве можно врать вот так. И он пристально на маму посмотрел.

— Кто мой отец? — спросил, хоть и не решался никогда поднимать эту тему.

Мама голову опустила и вздохнула тяжело:

— Так ты у неё опять был? Что же ты не успокоишься никак? Ведь Ларисочка ждёт дома. Волнуется.

Она мне звонила сегодня, плакала, боится, что не любишь ты её больше.

— Мама, кто мой отец? — спросил Руслан ещё раз. — Я никогда не интересовался этим, но ты права, я был у Милы и выяснил, почему она за Дениса вышла, почему бросила меня. Это правда?

— Я любила его, Руслан! Я не хотела, чтобы ты узнал когда-то, что был зачат от женатого мужчины! Прости меня! — мама заплакала.

В голову ударило, в висках стучать стало. Руслан доплёлся до стола и присел за него. Получается, что Мила не обманула.

— Но… Неужели… Почему ты раньше не сказала?

— Я думала, что вы с Милой дружите. Это нормально ведь, когда брат с сестрой общаются. У тебя же и не было никого из родни кроме меня и дяди. Я не знала, что у вас всё серьёзно, до того момента, пока она не пришла. Она плакала, рассказала про ваши отношения всю правду. Это же грех такой. Я до сих пор Бога молю, чтобы простил меня, что допустила грех такой. Вы же брат и сестра, а вместе были. Не знала я этого, Руслик! Не зна-ла! Я бы сказала, но не хотела, чтобы ты ненавидел меня, ведь у тебя мать вот такая непутёвая. Я серьёзно надеялась, что он уйдёт из семьи. Твой отец обещал, что разведётся, а потом пришла его жена, сказала, что недавно узнала о беременности своей, и он не станет из семьи уходить. Она на две недели позже Милу родила. То ли специально забеременела, чтобы мужа удержать, то ли нет… Бог только судья. А он не ушёл. Дочери своей радовался, а нас с тобой знать не хотел. Бабушка Люды по всей деревне обо мне молву дурную разнесла, мол нагуляла ребёнка где-то в городе и пыталась на женатого мужчину повесить. В общем, я решила особняком ото всех жить, упросила, чтобы никому они больше ничего не говорили, пообещала, что Митю трогать больше не стану, забуду его. А он, когда вам с Милой по пять было, утоп. На рыбалке пьяный был и утоп. Царствие ему небесное. Руслик, если бы я только знала, что вы с Милой не просто друзья… Я бы призналась. А потом поздно было, она замуж вышла, я не хотела тебя ещё сильнее расстраивать.

Руслан поднялся на ноги. Он не желал ничего говорить. В ушах шумело, в висках пульсировало какой-то тупой, неестественной болью. Он направился к дверям, почувствовав острую необходимость вдохнуть полной грудью свежий воздух.

— Куда ты? Опять к ней? Руслик, богом заклинаю! Не ходи к ней больше! Сестра она твоя!

Руслан резко развернулся и посмотрел на маму, с ума сходя оттого, что внутри все чувства в клубок переплелись.

— Поклянись, мама! — процедил сквозь зубы. — Поклянись здоровьем моим, что это правда. Что Мила моя сестра! Поклянись мне!

Смотрел прямо в глаза, а мама слёзы сморгнула и кивнула.

— Клянусь твоим здоровьем, сыночек! Мила сестра твоя. Можешь хоть сотню тестов ДНК сделать, если не веришь мне. Она твоя сестра.

Последнее предложение так больно по вискам било… В армии он думал, что хуже уже не станет, когда получил письмо от Милы, а теперь понимал, что может и хуже быть. Он умирал заживо, сгорал от правды, что расщепляла каждую клеточку души, если от неё ещё что-то осталось в этот момент.