(не)родной

Руслан был растерян, он даже не знал, что можно сказать в этой ситуации. Не знал, как отреагирует Мила — снова обвинит во всех грехах смертных и прогонит или попытается понять, что он понятия не имел… Да и рвали душу её вопросы эти, такие искренние, но в то же время острые, словно лезвие новое.

Послышался звук открывающихся дверей. Это пришла Мила. Страшно стало от её реакции на вопросы Алисы, ей-то ещё больнее будет.

— Что тут за день обнимашек? — спросила она.

— Мама! — Алиса бросилась к ней и обняла. — Скажи мне честно, ты не злишься, что тебе вместо твоей доченьки меня отдали? Ты же меня любишь?

Пакет из рук Милы резко выпал, и она посмотрела на Руслана испепеляющим взглядом. Он лишь отрицательно покачал головой, давая понять, что он не подтвердил эти слова.

— Кто тебе сказал такую ерунду, милая? — спросила Мила, поднимая дочь на руки.

— Тётя с рыжими волосами приходила ко мне в больницу вчера днём. Ну та тётя, что была с папой Русланом, когда меня в больницу привезли. Она сказала, что я вам неродная, и если папа Руслан захочет жить с тобой вместе, то вы меня отдадите в детский дом.

— Господи! — Мила выдохнула и присела вместе с Алисой на стул. — Тётя тебя обманула. Никуда мы тебя не отдадим, малышка! Ты же родная! Наша! Я люблю тебя всем сердцем! А тётя… Она просто злится, что Руслан ушёл от неё к нам. Она ерунду какую-то сказала…

— Я слышала, как ты вчера в больнице говорила про другую девочку. Я неродная! Почему ты мне врёшь?

Мила прижала Алису к себе, а Руслан сел рядом с ними на пол и обеих девочек своих взял за руки.

— Мы тебя любим. Неважно, что произошло в больнице шесть лет назад. Ты же наша кровинушка, — начала Мила. — Я даже не уверена, что смогу полюбить и вторую девочку так же сильно, как люблю тебя! Понимаешь? — Алиса кивнула.

— Я тоже вас люблю! Мы будем самой счастливой семьёй, — произнёс Руслан и задел Алису за носик: — Дзыньк!

Она перестала грустить и звонко засмеялась.

— Пообещайте, что скоро найдёте мою сестрёнку?

Мила и Руслан переглянулись.

— Обещаю, — кивнул Руслан.

Он как раз успел позвонить с утра в роддом, где сейчас работала Мария Сергеевна — это было платное учреждение, вряд ли женщина захотела бы портить себе репутацию, потому что уже через час он планировал прижать её к стене и поговорить.

— Что с квартирой? — спросил у Милы.

— Хозяин разрешил нам пожить тут пять дней, в качестве оплаты возьмёт мой расчёт, там тысяч десять было, я же как в деревню уехала, так и не забрала деньги… В общем, у нас есть время.

— Отлично. Алисюня, ты не против прокатиться в детскую игровую комнату на пару часиков?

Конечно, Алиса была только за. Ей полегчало, и она была полна энергии, которую можно было выплеснуть на батутах.

— А ты уверен, что ей можно туда? У Алисы ещё насморк, — начала хмуриться Мила.

Она выглядела такой забавной в эту секунду.

— Ничего дурного точно не произойдёт, — подмигнул Руслан.

Ему нравилась роль отца и мужа женщины, которая даже хмурая вот такая красивее всех на свете.

***

Миле хотелось выцарапать Ларисе глаза. Ну как она могла? Как посмела считать себя вершительницей судеб? Взяла и такое сказала ребёнку… Больше не было внутри жалости к ней, как к брошенной женщине, только желание плюнуть в лицо за такое. И Мила непременно сделала бы это, окажись эта тварь рядом с ней. Спорить с судьбой и продолжать врать Алисе смысла не было, поэтому пришлось согласиться с треклятой правдой, что вывалилась не только им с Русланом на голову, но и на маленького ребёнка.

Оставив дочь в игровой комнате, они с Русланом поехали в медицинский центр, где должна была работать Акулова. Женщина пожилого возраста стояла недалеко от крыльца и курила, и Мила сразу же её узнала.

— Здравствуйте, Мария Сергеевна! — подошла она к акушерке, а та выдохнула дым из лёгких и кивнула.

Она точно узнала Милу, потому что во взгляде на мгновение страх появился, а потом исчез за маской безразличия.

— Иногда родители объявляются в поисках правды, — произнесла чуть хрипловатым голосом.

— Почему вы так поступили?

— А это брат? — спросила она и растянула губы в улыбке какой-то неестественной, мерзкой.

— Не брат он мне. Как вы могли так поступить? — задала встречный вопрос Мила.

— Я? Разве это я виновата? Это не я отравила ребёнка в утробе матери. Я лишь пристроила сироту, которая могла в детском доме сейчас прозябать. Точно так же, как пристроила когда-то тебя.

Мила широко распахнула глаза. Она почувствовала, как Руслан обнимает за плечи, и постаралась понять о чём сейчас говорит эта женщина.

— Когда родилась та девочка… Мы ничего сделать не могли — она задохнулась, запутавшись в пуповине матери. Женщина потеряла много крови, мы поставили ей сильное снотворное. А потом пришла её мать. Она умоляла не говорить правды, выдать какую-нибудь отказницу за мёртвого ребёнка. Вот так я тебя и пристроила. Всё благодаря твоей бабушке. То же самое произошло и с вашей дочерью… Ну лучше было бы вам жить с правдой о том, что ребёнок мёртв?

— Наша дочь точно мертва? — вмешался Руслан.