(не)родной

— Руслан твой нищебродом как был, так и останется. Что его мать постоянно перебивалась с копейки на копейку, что он сам. Хочешь себе такой же жизни? — продолжала давить бабушка.

— Какая разница? Люблю я его, я с ним готова хоть как жить, хоть в шалаше… — мечтательно отвечала Мила.

Настроение было волшебное, хотелось закружиться и кружить по кухне от счастья, которое каждую клеточку тела переполняло. Ночью Руслан сказал, что его в армию забирают, Мила сбежала вместе с ним, и всю ночь они провели вместе, у пруда… Он её предложение сделал, и она приняла, согласилась дождаться, а по возвращении из армии свадьбу сыграть.

— Не хотела я говорить тебе, Милка, и сердце твоё разбивать, но видать придётся, раз уж ты такая неугомонная… Нельзя тебе с Русланом быть. Думаешь, я просто так против него была настроена? Брат он твой. Сродный.

Каждое слово больно ударяло по влюблённому до потери пульса сознанию. Мила не верила. Она смотрела на бабушку и пыталась отрицать её слова, считала, что та всё говорит из-за желания разлучить её с любимым человеком.

— Баб, пожалуйста, перестань! Какой брат? Что ты городишь?

— Твой отец изменял матери… Он ходил по многим бабам в деревне, но Лидку, Руслана мать, особенно любил. А потом она забеременела и родила, даже приходила, требовала тут, чтобы мать твоя его отпустила… В общем, брат твой по отцовской линии Руслан, кровный родственник, потому и хотела оградить вас от близости.

Вспомнив тот самый вечер, Мила едва удержалась, чтобы не заплакать. Руслану она признаться не смогла, ведь он пытался бы опровергнуть это, разбивая и своё и её сердце. Она к его матери побежала, а та подтвердила бабушкины слова, сказала, что так и есть, что был грешок за ней, но от большой любви, мол никого кроме отца Милы и не любила.

— Нет, пока нет детей. Лариса не хочет спешить, да и я сам пока другие вопросы решаю. А у тебя дочь Денисова?

Мила кивнула в ответ. Она чертовски боялась, что беременна от Руслана, когда узнала о своём положении, ведь у кровных родственников дети рождаются с отклонениями. А когда дочка родилась здоровенькой ровно в срок, то выдохнула спокойно, потому что сроки всё подтверждали — Алиса дочь Дениса.

— Как он сам? Добился предполагаемых высот?

Слова эти ножом по сердцу скользнули. Руслан считал, что Мила погналась за выгодой, потому и вышла замуж за того, к кому сердце не лежало. И она бы призналась сейчас, сказала всю правду, но не видела смысла бередить то, что начало медленно заживать.

— Всё хорошо. Денис работает, должность заведующего получил.

Не хотела Мила говорить, что мужа с работы уволили несколько месяцев назад за пьянки и систематические опоздания, и она одна лямку тянула, обеспечивая семью. Не хотела признаваться, что он охранником подрабатывает и всё пропивает. Руслан бы её пожалел, а эта жалость ни к чему.

— А почему не привёз вас сам? Машины нет? — продолжать давить на больные мозоли Руслан.

— Он устал после работы, — кивнула Мила.

— А у меня машина в Казани, мы с женой там живём. Приехал за мамой, чтобы к нам её перевезти.

Сердце билось приглушенно. Мила осознавала, что, возможно, видит его в последний раз. Уедет в Казань её Руслан и больше никогда не вернётся. Зачем ему это?! У него тут больше ничего и никого не останется.

— Ладно, пойду я… С утра дел много, надо продажу дома маминого организовывать. Рад был пообщаться. Предложил бы проводить, да ни к чему слухи лишние в деревне вызывать, а то дойдут до твоего мужа, ещё приревнует.

Мила кивнула. Едва Руслан ушёл, она обхватила себя руками и беззвучно заплакала. Думала, что чувства остыли, а нет, они напомнили о себе, навязчивым желанием прикоснуться к нему, услышать, как «Милочкой» своей называет, почувствовать прикосновение его губ к своим.

— Брат, — прошептала самой себе слова, которые наставлением успели стать. — Не смей думать о нём, он же твой брат.

Мила домой тоже пошла почти сразу, следом за Русланом. Сердце в груди трепыхалось, но от страха всё сковало, когда она увидела бабушку, лежащую на крылечке. С губ слетел крик, и Мила бросилась к дому, роняя по пути шаль. Такое раньше было: бабушка теряла сознание из-за давления, но теперь почему-то внутри всё обмерло, заледенело и отмирать начало.

— Бабушка?! Баб?! Помогите! — истошно закричала Мила, смаргивая слёзы. — Не оставляй меня одну! Слышишь? Мы же с Алиской совсем одни! Бабуля! Не оставляй! — плакала Мила, захлёбываясь слезами и пытаясь повернуть бабушку на спину, чтобы прощупать пульс. Вот только до неё медленно доходило осознание, что пульса нет.

— Это я во всём виновата, надо было дома остаться, я тебя расстроила своими новостями! Пожалуйста, ну-у-у! Открой ты глаза! Помоги мне тебя повернуть! — причитала Мила. — Помогите-е-е! — снова закричала она, а затем перешла на истерический вопль, осознав, что уже никто не сможет ей помочь — бабушки больше нет, а ведь ещё час назад за столом рядом сидела и ругала Дениса за то, что изменился так сильно и семью не уберёг. И причитала в своей комнате, что только она виновата в сломанных судьбах.