Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ)

Взрослые чинно общались за кофе. К нему Лева получил еще и огромный бутерброд. Саше выдали молоко с медом. А потом. Потом Лева смотрел мультики. И хохотал до слез. Подбирал он, в конечном итоге, и «Кто в ночи на бой спешит, побеждая зло…» - пели хором. На три голоса. И дирижировать он успевал. И «От винта…» из «Смешариков» - в результате, насмеявшись, он скачал припев себе в телефон и поставил звонком на всех остальных «Крещендовцев». Идеально же! И… много чего еще – даже он как-то и забыл на этот вечер, что пианино с ужасным звуком и несколько клавишей не держат строй. Посиделки как-то быстро переросли в ужин, который Ирина готовила, пока они с Сашей музицировали. Мальчик – он вдруг понял, что даже в мыслях боится называть его сыном – все схватывал на лету.

Было совсем поздно и задерживаться было совершенно неприлично. Он стал прощаться, получалось как-то неловко.

- Вы придете еще? – спросил у него Саша прямо.

Лев только растерянно посмотрел на Ирину.

- Если у нашего гостя будет время, - тихо проговорила женщина.

- Будет, - Лев посмотрел ей прямо в глаза.

- Тогда добро пожаловать.

Саша был отправлен чистить зубы и умываться.

- Ты просто потряс его воображение.

Получилось как-то недобро. Лева даже поморщился – такой разительный контраст с чудесным, добрым вечером, ради которого стоило прыгать с самолета на самолет, рискнуть и приехать в Питер, несмотря на острую нехватку времени и – самое главное – свои страхи.

- Если бы про то, что я появился – и исчезну…

- Просто через несколько дней декабрь. И…

- У меня плотный рабочий график, - Лева отчего-то начал злиться. – Особенно в декабре. А еще в феврале. И… весь этот год. Пусть так часто, как мне бы хотелось, навещать Сашу не получиться, но все же…

- Просто если он привяжется.

- Ирина. В конце концов – это ты мне ничего не сказала.

- Ты бы мог взять трубку. Или ответить на смски.

Замечательно! Теперь они стояли в коридоре около входной двери и практически беззвучно шипели друг на друга. Ну, как две стосковавшиеся гадюки! Изумительный финал практически семейного вечера!

- Да не получал я никаких смсок.

- Да что ты!

- Ну, посмотри у себя в телефоне. Ты не отсылала на мой номер ничего. Посмотри. Я тебе звонил. Проверь по сообщениям на мой номер.

- Чтоб ты знал – у тебя номер не высвечивается.

- Да? А, мне же Олег выставлял.

- Олег?

- Начальник охраны.

- У тебя и охрана есть?

- Не у меня.

Ирина унеслась на кухню. Вернулась через мгновение с телефоном.

- Вот!

И показала на сообщение, пятилетней давности.

- Я сохранила!

Лев посмотрел на сообщение – все очень нейтрально. Объяснения, кто она такая. Действительно, по имени, которое он и не знал, ее бы он и не вспомнил. Дурацкая история… Какая… дурацкая.

- Тут цифры местами перепутаны. В конце. У меня телефон на «девять-три» заканчивается. А тут «три – девять».

…

Это был какой-то дурацкий понедельник. Из разряда «В понедельник Штирлица повели на расстрел. Да. Неделя не обещала быть легкой». А все почему? Да потому, что нельзя и близко подходить к работе, а тем более к студентам и коллегам с дурацкой счастливой улыбкой, в состоянии ненормальной любви к миру и его окрестностям.

Окружающие это чуют. И начинают решительно окружать.

- Я прошу вас! – стонала перед ней чья-то мамочка, заламывая руки. И хорошо, что только свои. – Дайте Светочке шанс.

- Простите, - осторожно проговорила Ирина, - какой шанс. Дополнительная сессия закончилась еще в сентябре. Сейчас конец ноября. Ваша дочь отчислена. И я, кстати, не помню, чтобы она активно приходила на пересдачи.

Честно говоря, девицу эту она вообще не помнит. Конечно, память у нее на студентов послабее, чем у бабули. Та вообще помнит всё и всех, но…

- Но девочка просто не знала, что надо прийти! Вы ей не объяснили, насколько все серьезно.

- Послушайте, это университет, в конце концов. Может быть, ваша девочка просто не хотела знать?

- Что вы такое говорите. Я буду жаловаться.

Ирина только головой покачала. Жаловаться. Снова. В добрый путь.

- Ирочка, - беззвучно кричала из-за спины заполошной мамаши лаборантка их кафедры, делала большие и страшные глаза и всем своим видом изображала, что нужно куда-то бежать со страшной скоростью.

- Простите, мне надо идти.

Она обогнула женщину и направилась к лаборантке, хотя больше всего хотелось удрать, запереться в кабинете. А еще лучше – забаррикадироваться. И просто пережить этот понедельник.

С тяжелым вздохом посмотрела на Олечку.

- Новый год! – торжественно объявила та.

- Зима близко. И?

- Номер художественной самодеятельности.

- Слушайте. Китаисты на новый год традиционно поют «Катюшу». И все на этом. Вот что в этом году-то не так?

- Новый декан. Он сказал, что не хочет слышать «Расцветали яблони и груши». У него – аллергия.

- Весь Китай в караоке хочет. А этот – нет, - проворчала Ирина. – Вот с чего?

- Может, с того, что он из Китая только что вернулся.

Ирина только тяжело вздохнула.

- Ириночка Ильинична. Ну, вы самая молодая! Самая креативная! Ну, придумайте что-нибудь, а?

- «В лесу родилась елочка».

Лаборантка посмотрела на нее с укором.

- «Напилася я пьяна, не дойду я до дома»?

Тяжкий вздох.