Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ)

И потерялся в звуках, что ему навеялись этим длинным снежным днем, в котором было все. Раздражение на Артура, Ивана и Сергея, что вытащили его в эту дурацкую поездку в Питер. И только понимание того, что они побросали все свои дела и в выходной – а он осознавал, как никто, что это для них значит – занимаются его проблемами, как своими… Только это заставило его вылезти из дома. И куда-то ехать. Стоять на пороге дома Ирины, слушать слегка истеричный конферанц Артура. И оказаться в счастливом недоумении, потому что все вдруг разрешилось. Ира… Их поцелуй на кухне…

И день. Полный таким чистым, таким искрящимся счастьем, что было жаль, что за окнами уже темно. И… Все закончилось. Мелодия оборвалась, затосковав и поникнув. Тут он понял, что на него смотрят. Ира с Сашей. И… смутился.

- Я…

- Волшебно, - улыбнулась Ира.

Он затоптался у рояля, понимая, что надо прощаться, что уже поздно, и… что ему нестерпимо, невозможно хочется остаться. Здесь, в этом тепле. Послушать сказку, которая Ира наверняка читает сыну перед сном, задремать под нее, проснуться от поцелуя…

- Мне, наверно, пора, - негромко проговорил он.

Саша издал огорченный возглас.

- Я тебя провожу, - еще тише ответила Ирина.

- А книжку мне почитает бабушка. – Решил Саша.

Лева вышел на лестничную площадку и стал ждать Иру, которая обещала: «Выйти его проводить». Как пионеры, право слово. С другой стороны, на это с утра, пребывая в Москве и в злобе, он и надеяться не мог. Достал телефон, обнаружил еще два сообщения.

Одно – голосовое, от Ивана:

«Ты не представляешь, по роялю даже не спохватились. Некий спонсор заказал его для детей, инструмент так и стоял в чехле на сцене, пока мы кипиш не подняли. Зато теперь всем тошно. Так им и надо. Рояль надо было себе оставлять, раз он им не нужен оказался».

- Ты же не любишь Стейнвеи, - проворчал Лева. – Тебе же звук резковатый.

Так, а что ему прислал Сергей?

«Ты удачливый сукин сын. Постарайся не про…»

Он успел выключить звук, среагировав на открывающуюся входную дверь.

- Джесс, дома.

Голос Ирины – и жалобный вздох собаки.

Она вышла к нему – веселая, оживленная.

- Пошли кофе пить, - предложила она и улыбнулась. Лева поймал ее в объятия. И поцеловал. Снова. Наконец-то.

Тихий счастливый вздох в ответ. Руки, что легли ему на плечи – и почему сейчас зима и через нее так сложно добраться до тела. Невыносимая легкость – кажется, еще немного, и они вдвоем превратятся в две снежинки, и понесутся надо уставшим, но неспящим городом, затанцуют под черным небом.

- Давай я тебя выкраду, - прошептал Лева. – Прямо сейчас.

- И не вернешь?

- Нет.

У него вырвался ответ прежде, чем он успел подумать. Прежде, чем он понял, о чем его спросили даже. Странно для него. Но… так хорошо.

Глава двенадцатая

Все произошло случайно.

Как и планировалось

(ВК)

Видимо, из дневника Вселенной

Когда просыпаешься под звук своего собственного голоса, да еще и выводящего замысловатый энергичный вокализ под сногсшибательный ритм, то… Начинаешь думать. Вот прямо сразу, очень сильно пытаясь не проснуться.

Либо это у тебя мания величия дошла до того, что ты уже во сне свой чудный голос слышишь, раздражаясь, кстати. Ну что так орать-то?

Либо… Либо… Ворочанье рядом. Тяжелый вздох:

- Неееет.

У Ирины на телефоне что – стоит на звонке его голос? И понимаешь, что губы сами собой растягиваются в глупейшую счастливейшую улыбку.

Вчерашняя ночь. Как только за ними захлопнулась дверь номера, то одежда, которая уже не просто мешала, которая раздражала до крайности – оказалась на полу. Он сам – на постели, ровно с того такта, на котором их прервали на кухне. Только Ира запуталась в рукавах его рубашки – запонки поддаваться не собирались. И он так и остался с запрокинутыми наверх руками, просто снесенный волной отчаянной, безбрежной, безграничной страсти.

Это было как дорога к самим себе, которых они по глупости потеряли пять лет назад. Как дорога к океану, который тосковал и удивлялся – зачем так поступать с собой? Зачем превращать друг друга в несчастных, если ветер и случайность, которых на самом деле не бывает принесли их в объятия друг друга.

И Лев вздыхал в такт бури, что настигла их на берегах Невы и теперь бушевала за окном. Он вслушивался в голос женщины – и ловил себя на мысли, что вот оно – счастье.

Потом он выпутался-таки из рубашки. И… вот потом…

Они, казалось, только-только задремали, как вдруг…

Снова его голос. И все-таки противно он отрабатывает этот вокализ. Почему он этого никогда не замечал? И почему, черт, так громко! Лева нехотя разлепил глаза и кинул взгляд на часы. Половина шестого утра. Не случилось ли чего. С Сашей?

Мысль просто обожгла его.

- Да, - обреченно ответила Ирина.

- Не хотелось бы быть навязчивой и портить тебе свидание…

Лев скривился – бабушка. Ну, конечно, не хотелось портить. Конечно.

- Но сегодня понедельник.

- Да ты что?

-  Твоя собака страдает. А у тебя первая пара. Сашу в садик я отведу. Сама.

 – Проспала.

Он даже не глядя понял, что Ирина улыбается. Потянулся – и обнял ее, прижал к себе. Как хорошо. Но. Как можно опаздывать в половину шестого утра? Еще же можно спать и спать.