Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ)

А вот когда он увидел, что набрало до черта просмотров и, кстати, антилайков, то… замолчал. Потому что слов не было. И понял – это крах. Если Олеся отреагировала так, если зрители… Там просто шквал поганых коммов, то… Ира…

Лева только качал головой, глядя на видео. Чувствуя, как разрастается пустота, как она захватывает его. Да так, что руки и ноги холодеют, а затылок становится невозможно горячим.

- Олеся, это запись не вчерашняя. И не прошлого года даже. Я понять не могу, где она сделана. И какого времени.

- То есть… - в голосе руководителя квартета появились интонации закипающего чайника.

Несмотря ни на что, он улыбнулся голосу Олеси. Потому что из него исчезло разочарование и отвращение что ли. Не хотел он слышать эти ноты в голосе близкого человека. И то, что она поверила ему – вот так сразу…

- Лева, - с тревогой спросила Олеся.

- А ведь Ира не поверит. Тем более после нашей с ней истории…

Он все просматривал и просматривал видео с какой-то вечеринки, где остальные трое, где ж они так поддали-то? -  танцевали с какими-то весьма отвязными барышнями, а он сам…

Его замечательно было видно в проеме окна. Девица сидит на подоконнике, он – около нее. Пикантно. Вполне. Они целуются. Ее руки – под его рубашкой, как обычно – белой. Ее нога ползет по его бедру. Вот он подхватывает ее на руки, не разрывая поцелуя. Она запрокидывает голову, смеется. Они удаляются.

Твою ж…

В левом углу мигает вчерашнее число. Нынешний год. Как будто время сошло с ума и решило снова тыкнуть его мордой в то, как он бездарно провел эти пять лет.

Занавес.

- Лева. Я попрошу службу безопасности выяснить. И когда была сделана запись. И кто нам ее выложил, перебив даты.

- Она не поверит.

Говорит – и понимает, что из голоса исчезли звуки.

- И что ты будешь делать?

Он ловит себя на том, что уже мечется по номеру, скидывая все в чемодан. Замирает, понимая, что просто бросит все тут, чтобы не возиться с багажом – выгадает хоть сколько-нибудь времени. Вдруг Ира не видела, вдруг хоть это все пройдет мимо них!

- Прости, Олесь, я выскакивать буду. Как-то же можно отсюда быстро в Питер добраться.

- Давай.

Стук в дверь. Он уже одетый, в пальто, разговаривает с организаторами, вроде маршрут ему проложили, машина уже на подходе.

- Ну, ты уже в курсе, - в дверь заглядывает Сергей.

- Что там у остальных.

- Ваньке жена позвонила. Атас там. Он уже улетел.

Телефон загудел – машина пришла и за ним.

- Вещи мы перехватим с Артуром, не переживай, - махнул рукой бас, Лева благодарно кивнул.

- И еще мы выяснили, опытным путем, что бывшая жена Артура внимательно следит за новостями о бывшем супруге. Аня отзвонилась. Они разругались. Как в старые добрые.

Они уже шли к лифту. Лева несся, Сергей вздыхал. Он вроде бы и не торопился, но все время был рядом.

- Удачи, - проговорил он уже около лифта. – Главное, чтобы поверили.

Дорога сливалась перед глазами. Где они? Где вообще их застала метель, вперемешку с этими идиотскими новостями? Ему вдруг показалось на миг, что он останется здесь навсегда. Так и не поняв – где именно.

И вообще – кто они? Какое-то странное бесприютное перекати-поле, заплутавшее под порывами ветра. Куда там всем акулам мирового океана. И особенно той – в океанариуме. Которая никуда не торопилась.

И что ему останется, если Ира не согласится с ним разговаривать, если не позволит ему больше переступить порог ее дома? Не позволит видеться с Сашей?

Успешные концерты? Хорошо поставленные программы? Корпоративы на новый год в промышленных масштабах? Океан, к которому он уезжал всегда один, потому что это чудо с кем попало не разделишь.

Он провел полет, слава богу, что задержки рейса каким-то чудом не случилось, в странном состоянии между бредом, сном и явью. Отчетливо, кстати говоря, понимая, кому надо сказать спасибо за сегодняшний день. Дана. Долго же она собиралась. И как успешно получилось у бывшего пиар-менеджера группы. Отвращение к себе прошлось по нему как приступ тошноты.

Какой он идиот. Еще и подставивший парней. Дана хотела отомстить ему. А прошлось и по Ивану, и по Артуру.

Пересесть в другой самолет. Взлететь. Приземлиться. Кто-то от Томбасова уже ждет – он даже не мог разглядеть лиц. Кольцевая. Бешеная скорость. Темно уже совсем. Понять бы – день или ночь? Впрочем, какая разница.

Он взлетает на третий этаж, перепрыгивая ступеньки. И зависает перед звонком. Потом, спустя долгую паузу, за которую себя ненавидит, звонит.

Слышно, как лает Джесси. Он нажимает на кнопку снова и снова… И уже не верит, когда дверь открывает Ирина. С наушниками в руках.

Она пристально смотрит на него. И молчит.

Глава четырнадцатая

- Милый, а почему у тебя ботинки в помаде?

- По бабам ходил…

(С) ВК