Не рычите, маэстро, или счастье для Льва

Они вышли из подъезда. Ирина решительно направилась к маленькому красненькому фольсфагену-жуку, припаркованному у снежной кучи. Нажала на брелок – машинка весело мигнула ей. Женщина открыла дверь перед Сашей. И насмешливо посмотрела на Леву, явно ожидая протестов. И, похоже, приготовила целый спич о праве женщин ездить за рулем. И о том, что она умеет. И…

- Эмммм, - вздохнул Лева, на которого напало то ли чувство такта, то ли неловкости. А он-то думал, что начисто лишен этих недостатков. – Эмммм.

Ирина ждала его слов, как спецназ отмашки командира. Сейчас она каааак…

- Ирочка…

Решительность сменилась недоумением.

- Что, - с подозрение протянула она.

- А вот, - он приблизился к ее ушку близко-близко и, бросив взгляд на Сашу, который в машине делал крайне незаинтересованное лицо, и быстро проговорил: - Джин на столе. В сильно початой бутылке. Он же был просто так. Или…

«О», - сложились губы Ирины. И Лева с удовольствием посмотрел, как чудно, равномерно она краснеет. Ну, цветочек аленький. Он решил добиться еще более замысловатого оттенка. И еще на тон ниже прошептал:

- А какой был вкус горького можжевельника у меня на губах. Ммммм.

Цвет лица не поменялся, но в глазах заплескалась растерянность.

- Такси, - предложил Лева. – Или? – он протянул руку за ключами.

Ирина глянула на него как-то диковато.

- Что? – рассмеялся он, - представь, у меня есть права. И даже с собой. И я тоже автолюбитель со стажем.

- Да я не про то.

И Ира с сомнением покосилась сначала на свою машинку, потом – не Леву.

Он рассмеялся – настолько заразительно, что уже через мгновение ключи были у него, Сашу пересадили. Кресло водителя пришлось отодвинуть практически в упор к заднему сидению.

- Вперед! – скомандовал Лев. – А куда.

- Я покажу.

…

Лева смотрел на акулу. Акула смотрела на Леву. А Ирина и Саша с умилением наблюдали за ними обоими.

- Слушайте, - не отрывая взора от подводного хищника, которого кормил водолаз. – А почему она не носится по аквариуму? Почему она такая ленивая. Смотри, ей брюхо чешут. Она же должна быстро плавать, чтобы не умереть. Я где-то читал, что жабры таким образом у них устроены, что кислород поступает только в движении.

- Так она и плавает, - с удивлением посмотрел на Льва Саша. – Только никуда не спешит.

- А что? Так можно?

Музыкант настолько изумился, что мама и сын переглянулись: а он точно сейчас об акуле?

Посещение океанариума однозначно удалось. Сначала Лева и Саша долго стояли у небольшого аквариума с совершенно прозрачными рыбками. Складывалось ощущение, что только скелетики и плавают. Энергично весьма. Рыбки эти были любимыми у сына. Он именно в них находил очарование и готов был зависнуть каждый раз надолго. Ирина обычно с удовольствием составляла сыну компанию, но сегодня уступила место Льву.

Не удержалась – и сделала несколько снимков на телефон. Рыбьи скелетики и две склоненные друг к другу головы с выражением одинакового восторга. Сияющие зеленые  глаза. Линии подбородков, губы. Скулы. Ох… Что-нибудь от нее в этом ребенке есть вообще? Будем считать, что рассудительность.

Как только они дошли до большого аквариума, где стояли амфитеатром скамейки, Лева уселся. И замер. Видимо, какой-то особенный дзен снизошел на него. Ирина и Саша, чтобы не мешать, обошли все. Покатались на дорожке вокруг аквариума и внутри него. Пофотографировались – в сто пятьсотый раз. Вернулись. И тут Лева наконец отмер.

- Какая прелесть! – совершенно по-мальчишески тряхнул он головой. – Как тут хорошо. Пойдемте к акуле поближе! А?!

И они все пошли любоваться на акулу поближе. Она же, пусть и небольшая, но роскошная. И такое блаженное выражение морды – прямо завидки берут. Что бы ни посмотреть на такую прелесть.

- Фотографии мне скинешь? – попросил вдруг Лева.

Ирина кивнула, покраснев, будто ее уличили в чем-то неприличном. У музыканта сверкнули глаза, он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Они разом вспомнили, что произошло на кухне, и отпрыгнули друг от друга под изумленный взгляд Саши.

Когда они подходили к месту, где припарковали машину, то Ирина поймала на себе странный взгляд. Увы, истолковать его превратно было сложно.

- Только попробуй сказать, что езжу на дровах.

На самом деле, собиралась сказать она это сердито. Потому что взгляды Леву были… оооо. Слишком левины и слишком выразительные. Но отчего-то получилось даже не насмешливо и не ехидно. А как-то с добродушным смешком. Хотя, пока музыкант был за рулем, его благодушия надолго не хватило. Слишком узенькие улочки, слишком нечищенные, слишком много снега. И обзор! Просто невозможный обзор.

- Просто у меня ноги к ушам прижимаются. И я нервничаю, - улыбнулся он.

Какой там нервничал. Да он готов был к вечеру пригнать Ирине что-то надежное, что не превратиться в труху при первом же столкновении. Из которого хоть что-то видно, а не нужно ездить по наитию. И как никогда он понимал Томбасова, который правдами и неправдами запретил Олесе садиться за руль. Любопытно, а как ему это удалось. Может, съездить, поговорить, попросить совета.