Старший брат.
Проверяет уроки.
Вот на лыжах
катаемся с горки.
Вот с Гришей
бродим по улицам.
Вот с Таней
тайком целуемся.
Вот доктор
порез зашивает.
Не дрейфь, говорит,
Бывает.
Вот папа
берет на руки.
Вот сердце
болит от разлуки.
Вот еду.
Куда не знаю.
Вот сугробы
метель наметает.
Вот брат
навсегда эмигрирует.
Вот снова отца
оперируют.
Вот реву один
от обиды.
А слез
никому не видно.
Вот взял
и зачем-то женился.
Вот сын
у меня родился.
Вот сейчас
совершаю глупости.
Вот теперь
не прощаю тупости.
Вот Наташа
дает пощечину.
Вот злая тетенька
лезет без очереди.
Вот истину
ищу в вине.
А вот молюсь,
лбом прижавшись
к Стене.
И записку в нее
втискиваю.
С желанием,
не мною написанным.
И еще сюжетов тысячи.
Вся моя жизнь.
Без вычетов.
У тебя
все здоровы
и счастливы.
Подруга моя,
участливая.
Не ругай меня.
Не вини. Спасибо.
И извини.
Старческий немаразм
Девочки
тихо
скучают
по платьям.
Платья
тихонько
скучают
по девочкам.
Мальчики
тоже
скучают.
По девочкам
в платьях.
Есть нарушения
логики?
Вряд ли…
Хочется сбежать от одиночества
Почему-то бежать от одиночества всегда приходится одному.
Весь этот важный отрезок от и до.
Противный до ненависти, до рвотного рефлекса,
до снотворного, делающего вкус жизни горьким до утра
ближайшего понедельника.
Убегать от любви без любви. От страха в страхе.
От безысходности в безысходности.
Замкнутые многоугольники пришли на смену разомкнутым кем-то
кругам.
Пейзажи не повторяются, картинки за окнами не вызывают
привыкания, никто не взывает к высоким чувствам…
Не должно ведь быть злого зла, грустной грусти, бесстыдного
бесстыдства.
Пороки порочны сами по себе.
Нити накаливания оставляют ожоги в глазах и пахнущие паленой
кожей автографы на теле.
Быть собой без себя, тобой без тебя, им без него. Нами без нас.
Мир принадлежит бессмыслице и местоимениям. Местами имеем.
Местами теряем. Ненавидим свою ненависть. Пропадаем над
пропастью,
завидуя зависти, зависая над ненавистью.
Упреки без страха. Дон Кихоты без Дам сердца.
Выход там, где вход. Входа нет.
Тратим время на то, чтобы не тратить время.
От общего к частному и наоборот.
Или от общего к честному и стоп?
Порядок действий не имеет значения.
И, устав от одиночества, в одиночестве бежим.
От одного одиночества к другому.
Пробуждение разума
С утра ко мне,
в окно
третьего этажа
постучали.
Их было много.
Степь.
Дождь.
Ветер.
Лошадь с Крыльями.
Трещащий Трактор.
Жужжащая Вытяжка.
Запах Осени.
Непонятный Дым.
Вой Сирены.
Гудок Тепловоза,
с трудом везущего
всего один
Вагон Воспоминаний.
Детство.
И такое- такое,
родное – родное,
знакомое – знакомое
уже много лет
Ощущение Маразма.
Пока еще
не связанного
с возрастом.
Или…
Уже связанное.
Иначе с кем я тогда
разговариваю?
И почему именно
с Вами?
Прогульщики
Мир не готов меня не торопить.
Не требовать ответов на вопросы.
Он грустен. Иногда совсем несносен.
Но вряд ли в силах что-то изменить.
Мир не готов ко мне не ревновать.
Ходить вокруг да около серьезным.
Смешным, но чуточку стервозным.
Но мне терпения не занимать.
Мир не готов все бросить и забыть.
Освободить себя от моего присутствия…
Он в это время что-то чувствует.
Пора решать… нам быть или не быть.
Готов ли я понять, простить, принять.
По-настоящему, без слез и без упреков.
Давай с тобой опять сбежим с уроков.
И попытаемся весь Мир вдвоем объять.
Осколки лета
Осколки лета увядают в вазе.
И ваза не допустит безобразий.
Цветок к цветку. К листу листок.
Для ярких красок вышел срок.
Дождям и слякоти вход до среды закрыт.
И в дверь морзянкой первый снег стучит…
Осколки. В вазе виноград и груши.
Нам лето на прощанье что-то шепчет.
Я подслушал….
Горизонтали
Горизонт кто-то завалил. Вряд ли специально.
И стало видно то, что никто и не собирался показывать.
Но желающих наблюдать за этим чудом не наблюдалось.
Лишь случайные взгляды. Мимоходом.
Легкое недоумение. Переходящее непонимание.
И больше ничего. Никаких изменений. Все по-прежнему текут
по планете.
По поверхности земли или под нею.
Пешком, в метро, такси, трамваях… На велосипедах.
Лежа в кровати или сидя в кафе с кофе и круассаном.
Или… Как потоки после дождя. Сверху вниз.
Ужасно хаотично, но в строгом порядке.
Кому какое дело до каких-то существующих только в голове
линий на краю взгляда.
Может мы не туда? Идем, течем, смотрим?
Но имеем то, что имеем.
Наклоненная в равновесии плоскость, ежесекундно, днями,
годами, веками,
отделяющая землю от неба.
Ни разу не повторившаяся. Пожалуй, самая известная линия
на свете.
Отделяющая, разделяющая, объединяющая, определяющая?
Миллионы людей видели экватор, северное сияние или
настоящие галлюцинации в пустыне. Многие, но не все. И не все.
А кто видел горизонт? Абсолют.
До нас. И после нас. Или вместо нас.
Некоторые пытались даже заглянуть за. Пытались, я знаю.
Сами или по чьему-то совету. Кто-то по приказу.
Но они не в счет.
Иногда это происходит с закрытыми глазами.
Проверяя свое воображение, или испытывая желание или
необходимость быть включенными в особую группу видящих.
По ту сторону рассвета, улыбки, дыхания, боли, жизни.