Не сахарные (СИ)

— Ну, — Довольно улыбнувшись, протянула она. — Для первого раза вполне неплохо, продолжим наше увлекательное общение попозже. — Подмигнув, рокерша отвернулась обратно к доске, как раз в тот момент, когда в класс вернулся мистер Оливер. К слову, с его прозвищем в нашей академии проблем не было — Оливер Твист. Ну, вы поняли, верно?

Я посмотрел влево, увидев обалдевший взгляд Пита, который медленно поднял левую руку вверх, выгнув большой палец. Класс? Он серьезно? Мне показалось, что это позор века! Остаток лекции прошел как в тумане, я видел перед собой лишь затылок новенькой, настойчиво напоминающий мне цвет темного карамельного топинга. Этот затылок так и подмывал меня написать о нем пару рифм. Или пару десятков рифм. А может оду? Оду, посвященную затылку цвета горькой карамели… Да, Дэниэл, прав был Пит, когда хотел отдать тебя в дурку.

Как прошел мой любимый урок я не помнил. В моей голове никак не вязались биография Чарльза Диккенса и появление Саманты Хэйс. Серьезно, Диккенс, этот раунд ты позорно проиграл.

Со звонком девушка встала и, не оборачиваясь, направилась к выходу.

— Чувак, что это было? — Пит всовывал в рюкзак тетради, не особо заботясь об их состоянии. Я же пытался игнорировать заинтересованные взгляды одноклассников.

— Да что б я сам это знал…

— Может, она вспомнила, как ты пытался съесть ее взглядом в коридоре?

— Теперь в ее копилку попадет еще и мое фантастическое «Привет».

— Ох, да, я думал, что ты расчешешься лужей по полу класса. Или превратишься в камень под ее взглядом. Или… Ай! Тебе не надоело меня бить сегодня? — Пит потер бок, в который я ткнул его локтем. — Что за агрессия? Может, байкерша тебя укусила?

— Боже, Пит, не издевайся над моей фантазией. — Простонал я, вспоминая белые зубки девушки, сверкавшие во время брошенной напоследок улыбки.

Питер лишь беззлобно рассмеялся и снова потер свой живот:

— От этих стрессов и переживаний за тебя и твои отношения я жутко проголодался. Пошли, пока в столовой все путное не разобрали.

В этом весь мой друг. Питер Мюррей, при небольшом росте и сравнительной худобе, был весьма жилистым парнем с желудком, который невозможно заполнить. Представься такая возможность, он бы все время ел. Впрочем, он это и делал, нося с собой запас снеков, батончиков и булок. Из-за того, что он не поправлялся ни на грамм (А может и из-за длинных ресниц на зависть всем дамам, или же за ярко-рыжие волосы — вариантов масса!), девушки академии прозвали его Ведьма. А там и парни подтянулись.

Дойдя до столовой, кишащей голодными учениками, мы взяли еду и заняли свой обычный столик, за которым уже сидел Мэт.

— Эй, вы слышали про новенькую? — Спросил он, стукнув меня и Пита по кулаку в знак приветствия.

Пит фыркнул от смеха, припуская красный школьный галстук:

— Она учится в нашем классе и отбила себе место перед Дэном. И даже пыталась с ним заговорить, но он не поддался на ее уговоры. Наш парень — кремень!

— Ого, а что… — Мэт не успел оформить свою мысль, как со стороны столика, за которым сидели футболисты и болельщики, послышался гул и крики.

— Давай, Беркут, ты сможешь это сделать!

Главный нападающий нашей футбольной сборной — Томас Кейн, именуемый Беркутом, под одобрительные крики девчонок из группы поддержки и соратников по команде, отходил спиной к выходу из столовой. В противоположном углу поигрывал мячом столь огромный, сколько и безмозглый Джонсон, явно намереваясь использовать мяч по назначению, правда, не в совсем привычной для него обстановке.

— Ох, опять. — Простонала неизвестно откуда материализовавшаяся за столом Китти — единственная девушка в нашей компании.