Не сахарные (СИ)

— Не обязательно знать человека, чтобы получить от него порцию вдохновения. Я просто наблюдал за тобой. В коридорах, столовой, спортивном зале… И вот.

— Ты что, сталкер? — Хмыкнула я. — И номер твой выяснил. Месье любит извращения?

— Ну нет, под окнами я не стоял. А что, понравилась? Песня.

— Ну… Да… Ведь я же здесь?

— Почему так неуверенно?

— Потому что, если честно, я думала, что если парень посвятит мне песню, там будет что-то в стиле: «Стерва, вымотала мне все нервы. Какая же ты все-таки стерва. Стерва. Стерва». — Я сделал вид, что упоенно играю на гитаре. Томас громко расхохотался.

— О, так и было изначально! Это просто черновой вариант моей песни!

Я хлопнула смеющегося парня по плечу, когда услышала инородный голос за ним.

— О боже мой! — Я посмотрела за парня: рядом с ним стояли две девушки. Обе брюнетки, даже чем-то похожие друг на друга. Может, сестры? — Боже мой! Вы же тот, о ком я подумала?

— Ты будешь разочарована, но твои мысли не транслируются для всех окружающих и я понятия не имею о чем ты там подумала. — Проворчал Кейн и, натягивая свой хомут, взял меня за руку, уводя от звереныша семейства псовых и девушек, молча застывших как два суслика рядом с клеткой.

— Это было не грубо? Нельзя так с фанатами. — Спросила я. Томас все еще сжимал мою руку, и я не стала ее убирать. Парень задумчиво смотрел по сторонам.

Затем он остановился у одной из птичьих клеток. За ней оказался красавец-беркут. Хищная птица смотрелась такой одинокой в неволе. Такие должны статно возвышаться над миром, бороздя небесные просторы, а не сидеть в маленьких клетушка. Томас внимательно смотрел на него. Как-то необдуманно, будто на автомате, он стал гладить большим пальцем мою ладонь.

— Я так тебе завидую Сэм. Я завидую твоей безграничной свободе. Ты просто излучаешь ее, как будто ты — ветер. Или птица. Прекрасная птица. И ты летишь туда, куда хочешь, выбирая свой путь… Единственное, что я сам выбрал в своей жизни, это моя группа. Музыка — все что у меня есть. И из нас двоих беркутом, каким я хотел бы быть, наверняка можно назвать скорее тебя. Я же похож на эту птицу в клетке. Только моя еще и золотая… — Он повернулся ко мне лицом. — Наверное я сейчас скажу бред… Но с тобой мне так просто говорить по душам, как будто мы знакомы очень давно… Ты просто как маленький тайфун, ворвавшийся в двери академии и поменявший жизнь людей, которых коснулась. И в лучшую, и в худшую сторону. Не надо кривить свое хорошенькое личико, посмотри сама: Барби заткнула, Кудри тоже, ты просто кумир девушек, и, кажется, теперь они пишут в тетрадка не мое, а твое имя. Поэт преобразился, недавно он так далеко и красиво послал в раздевалке Думсдея, что я еще часа три смеялся. Говорят, он также что-то сделал с Джошем-Кудри. Что, ты не знала? Ну, может — слухи. О, и я видел Старосту с короткими волосами. И в академии стало много людей в форме, к которой они что-то добавляют от себя. Не замечала? Не удивительно, ты же не смотришь по сторонам. Да и я… Знаешь, все из нас хотят быть кем-то, кем нужно. Оправдать ожидания семьи или друзей, а может — общества, людей, которым нам совсем безразличны. Но не ты. Ты — полная противоположность массы. Ты — это ты на все 100 %. И наверное поэтому людей к тебе так тянет. И наверное поэтому я сам втянулся в этот водоворот и, кажется, я уже тону.

С этими словами парень склонился к моему лицу. Его жаркое дыхание коснулось моей кожи, а холодные пальцы — щек. Медленно он коснулся моих губ, увлекая меня в плавном и нежном поцелуе. Его дыхание было теплым, а губы — холодными.

Когда парень отстранился, его глаза светились изнутри, а губы улыбались мне, открыто и беззаботно:

— Хедшот, Саманта. Ты его сделала.

Еще нет, Томас. Еще нет.

***

— Скоро концерт. Ты придешь?

— Да, я ведь завела себе подопытного.

— Поэт?

— Именно…

Мы стояли у моего дома. Томас привез меня уже в глубокие сумерки. Он держал мои руки в своих и смотрел на них.

— Слушай, не подумай лишнего… Но… Что у тебя с Поэтом?

— А тебя это разве касается? — Я так быстро ощетинилась, что сама от себя не ожидала. Мои руки моментально оказались в глубоких квадратных карманах моей парки, вместо ладоней парня. Тот поджал губы и вскинул брови.

— Просто не уверен, что мне подойдут рога.

— Да? У тебя такое харизматичное лицо, Томми, думаю, к нему все пойдет.

— Сэм. Я серьезно.

— Минуточку, Кейн. Будь легче на поворотах. Чтобы наставить тебе рога, тебе следует стать моим парнем. А это не так. Так что где я, с кем я, что я делаю — не твоего ума дело.

— Оу, даже так? То есть ты со всем целуешься по несколько часов кряду?

— А ты, можно подумать, так не делал.

— Вот именно, Саманта. В прошедшем времени.

— Та быстро не меняются.

— Меняются, когда есть стимул.

— Да? И что случилось?

— Ты! Ты случилась! Дурочка. — Парень снова взял мое лицо в свои руки и, подняв его за подбородок, заставил посмотреть в свои зеленые глаза. — Ты что, меня не слушала сегодня совсем?

— Слушала. — Но лучше бы мне всего этого не слышать. И видеть эти бесконечно искренние глаза я тоже не хочу. Не хочу. Не хочу!

Я отвернулась.