Не сахарные (СИ)

Смертельно хотелось пить. И убивать. В принципе, стандартные утренние желания любого подростка. Я вышла из комнаты (Понятия не имею, как в ней оказалась, наверное, мой автопилот не дает сбоев ни при каких условиях.) и направилась прямиком на кухню. Заглянув в гостиную, лицезрела картину, которую вполне можно назвать «Типичное утро после вечеринки». Лизабет, как владелица дома, лежала на диване, крепко прижав к себе подушку в форме плюшевого сердца. Эта не проснется до обеда, если не трогать. Снизу, то есть прямо у подножия дивана, устроился Кот, свернувшись на горе из стащенных откуда-то покрывал и пары подушек. Кажется, его прозвище все больше и больше обретает смысл. Питер сдвинул два больших кресла и вполне комфортно чувствовал себя в них. На полу, помимо лишних подушек, валялись вчерашние стаканы, бутылки, и коробки с остатками пиццы. Энциклопедия, то есть, пардон, Староста — отсутствовала. Поэт — тоже. Совпадение, или повод для «Я вырву ее блондинистые волосы!»? Ох, черт. Саманта, какая же ты сволочь. Собака на сене. Ведь знаешь же, что никогда не будешь с Дэниэлом, но нет, рычишь, как цепной пес. Мысленно проклиная себя, я юркнула обратно в коридор, борясь с желанием пройти ко входу и проверить наличие вещей этой парочки. Кто бы знал, что во мне есть задатки ревнивицы-сыщика?! Утолив жажду на кухне ледяной водой из под крана, а также захватив большой винный бокал и бутылку белого полусладкого с собой, отправилась обратно наверх, лечить похмелье и залечивать душевные бреши. Да, мне требовалась ясная голова, но моему гребаному сердцу требовалась очередная доза зелья Бахуса. А еще душ. Спустя 10 минут водных процедура, а также самокопания на тему: «какого черта какой-то среднестатистический, ничем не примечательный»… Ну, если мы забываем о том, что под грудой джемперов скрывается «ого-го» какое тело, под очками — фантастические глаза, а еще… Черт, проехали, я сказала! Так вот, этот «ни коем разом не интересный парень так прочно влез в мою голову и одним своим присутствием в непосредственной близости от меня готов пустить насмарку тщательно выверенный план действий», я наконец вышла из душевой, в клубах ароматного и теплого пара. Мысли мои ни к чему путному не привели. Вывод был один — мне необходимо держаться от Поэта подальше. Но как это сделать, если вот он, стоит посреди моей спальни и молча взирает на меня, выплывшую из ванной комнаты, в одном белом полотенце, едва прикрывающем бедра.

— Ох, прости… — Парень предсказуемо покраснел и отвернулся в сторону входной двери.

— Да ничего. — Усмехнулась я, с невозмутимым видом подтянув к груди уже влажное полотенце. — Думала, что ты ушел.

— Нет, я был в гостевой комнате, вместе с Китти, услышал, что ты проснулась. И вот… — Парень запустил руку в отросшие волосы и продолжил внимательно изучать мою дверь. Она сейчас тоже покраснеет от переизбытка мужского внимания.

А вот я… Упоминание слов «комната, вместе, Китти» в одном предложении убило зачатки девичьей скромности и придало мне былой наглости. Да что там, скажу больше, я разозлилась. Могла ли я злиться? Не знаю. Бывает ли у вас, что вы осознаете, что не имеете права на какое-то чувство, но противиться ему не можете? Или даже не так: вы имеете право на любое чувство, но точно знаете, что потакание ему заведет вас в тупик без выхода? Вот и мои эмоции рядом с Дэниэлом вели меня верной дорогой в чертову безысходность. И если я всего пару минут назад, натирая тело мочалкой, уговаривала себя сосредоточиться на цели и не втягивать в свою жизнь Поэта, то смотря на этого парня, стоящего рядом со мной, я не могла быть так уверенной в своем решении. Да, он был помехой, но можно же ее устранить немного попозже? Даже у злых гениев должны быть выходные и слабости, верно?

Я крепче зафиксировала узел полотенца на груди, и подошла к Поэту, который примостился аккурат рядом с прикроватной тумбочкой, на которой стояла откупоренная бутылка вина и наполовину полный бокал. Задев его влажным плечом, я освежила содержимое бокала, и, взяв его, с наслаждением пригубила напиток. А затем повернулась к парню лицом, не отдалившись ни на сантиметр.

— Ты как, заскочил пожелать «Доброго утра»? Или придумал более ценный предлог убегать из постели девушки? Мы, знаешь ли, этого не любим.

Поэт смотрел на меня. Я видела, как его взгляд скользнул по моей ключице, остановился на груди, прикрытой белой махровой тканью, и снова вернулся к лицу.

— О чем ты?

Я развела руками, едва не плеснув вином на ковер. Было бы обидно, это пушистое сокровище с длинным ворсом — флокати, я притащила с собой прямиком с его родины — Греции.

— Ну, знаешь, обычно положено приносить на утро завтрак в постель. В крайнем случае, оставить записку. Ну, совсем край — деньги на такси. А ты стоишь здесь, в комнате другой девушки, которая, хочу заменить, подозрительно не одета. — Я подмигнула ему, прежде чем сделать еще один глоток вина. Кажется, я начинаю нести бред. То ли еще будет. Я терялась, действительно терялась, когда смотрела на него. И в мыслях, и в чувствах, и в поступках.