Не сахарные (СИ)

Пилюля, которую я проглотил, не была сильно горькой.

Ты сломала меня, но я выстоял.

Я еще не занималась любовью, но, знаете, думаю, что если бы мне пришлось давать определение голосу этого парня, я бы назвала его чистым сексом. Бархат его голоса идеально переплетался с музыкой, создаваемой его пальцами, руками и чувствами.

Нет, я ничего не чувствую, я ничего не чувствую. Совсем ничего.

Был так слеп, что не замечал, что ты делала со мной, просто оцепенел от твоей любви.

Последние аккорды песни, последний эмоциональный крик солиста, последнее слово и взгляд на меня. Зрители так рьяно захлопали и засвистели, что я искренне удивилась, что никто не вызвал копов или, хотя бы, учителей. Очевидно, концерт был санкционирован с высшим эшелоном власти. Не удивительно, если учесть, что Джеймс Кейн, отец Томаса, отгрохал в Академии компьютерный класс. Не спрашивайте, откуда мне это известно.

Томас, с сексуальной улыбкой плохиша-рокера, снял с себя гитару и, оперев ее о колонку, снова спрыгнул к простым смертным. Игнорируя вспышки телефонных камер и девушек, выкрикивающих его имя с различной степенью придыхания, он снова подошел ко мне. Парень встал почти вплотную, и мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним глазами.

— Ну и каков вердикт третейского суда?

Песня была прекрасна. Но… Ему этого знать не обязательно.

— Томас…

— Да?

— У тебя такой сладкий голос… — Я, в свою очередь, тоже наклонилась к нему ближе. — Только вот я ненавижу сладкое. От него зубы сводит.

Он откинул голову и заливисто рассмеялся, потерев шею:

— Черт возьми, Саманта! Неужели тебе не понравилось?

— Этого я не говорила.

— Так значит…

— Значит, что?

Парень откашлялся и, с полагающейся торжественностью, спросил:

— Шот, ты пойдешь со мной на свидание?

Кажется, этот вопрос заставил людей вокруг нас замереть. Парень за барабанной установкой стал выбивать барабанную очередь, как будто мы находились на реалити-шоу. «И что же ответит главная героиня?».

Откуда им знать, что весь сценарий этого цирка уже давно прописан в моем «личном дневнике», и за кожаным переплетом скрываются все реакции Томаса. И, что приятно, пока что парень действует точно по написанному. Молодец, актер.

Я все еще держала руки скрещенными, но теперь сменила позу, чуть отстранившись от Кейна. Потерев большим и указательным пальцем подбородок, я прошлась глубокомысленным взглядом по лицу, а затем и фигуре парня, будто оценивая товар целиком, сверху донизу. Затем я усмехнулась и, встав на цыпочки, наклонилась к его уху и прошептала, не желая кормить жадных до сплетен слушателей:

— В субботу, в 15–00, у Пич-Лэйк. Не опаздывай.

Затем я отстранилась и, хлопнув его ладонями по груди, развернулась и пошла к выходу из столовой.

— Что она ответила, Том?!

— Беркут, она сказала «да»?

— Боже, да конечно она сказала «да», это же Томас Кейн!

— А это — Шот, ты ее не знаешь!

Сопровождаемая этими вопросами и взглядом Томаса Кейна, я вышла из зала. Пообедать сегодня так и не удалось.

*Группа «Шторм» исполняет трек британского музыкального коллектива Fat Cat Cinema — Nothing At All.

Глава 7. Менеджер для Золушки или Крестная фея для Поэта

Саманта

Глава 8. Серые розы

Глава 8. Серые розы

Саманта

До звонка Кейна я безумно хотела спать. После него даже намек на сонливость испарился, растаяв в телефонных гудках. Глухо выругавшись то ли на себя, то ли на телефон, то ли на вселенную, я еще долго сидела у кровати и слушала протяжные гудки в трубке. Потом я честно пыталась заснуть. Поворочавшись с одного бока на другой, попив на кухне молока, покачав пресс, доведя Элизабет до истерики, я все же поняла, что это гиблое дело. Мысли, одна дурнее другой, лезли в мою голову. От желания выпить хоть какие-то таблетки у меня буквально все чесалось и зудело под кожей. Хотя бы успокоительные и здоровый сон обеспечен!

Я почти сорвалась, уже открыла свой тайник, но… В последний момент взяла вместо них ноутбук. Дни сменяются, пора монтировать подарочное видео. В итоге, я просидела за сюрпризом для мэра до четырех утра и поспала всего четыре часа. Если бы не Лиз — спала бы себе дальше. Но нет, меня вытряхнули из кровати и на буксире потащили в академию.

Я со скрипом дожила до большой перемены. Лиз куда-то пропала и я в гордом одиночестве пришла в столовую. С шумным вздохом, привлекая к себе внимания группы девчонок, легла щекой на стол, неэстетично распластавшись на нем. С наслаждением прикрыла глаза. Этот день выдался действительно сложным… И нет, тест по истории искусства с обилием дат и имен давно ушедших из жизни людей не играет решающую роль в нем. Всего вторник, а я просто выдохлась эмоционально.