Не сбавляй оборотов. Не гаси огней

Дорогой мистер Боппер!

Мне 57 лет, и я никогда не была замужем. Я никогда не была близка с мужчиной, потому что не встретила никого, кто бы разбудил во мне желание. Пожалуйста, не поймите меня превратно. Я и не горжусь своей добродетелью, и не стыжусь ее. В жизни столько страстей и удовольствий; физическая любовь вне всяких сомнений только одна из них. Я не отказывала себе в любви сознательно — просто в свое время не встретила того, кого полюбила бы, — и не вижу смысла обманывать саму себя.

Надеюсь, Вы не сочтете меня безнадежной чудачкой, и тем не менее… я очень интересуюсь незримым миром. За многие годы я воспользовалась услугами самых искушенных экстрасенсов, шаманов и медиумов, чтобы проникнуть в мир существ, не поддающихся осмыслению с позиций рационального знания, которое наша культура навязывает в качестве действительности. Я ищу эти миры из желания узнать, а вовсе не поверить. Не буду утомлять Вас техническими подробностями и метафизикой — поскольку они гораздо ближе к музыке, чем к мысли как таковой, думаю, вы и так всё поймете.

Собственно о деле. Неделю назад я сидела у себя в офисе, просматривала отчеты брокера и покуривала опиум, когда меня посетили бесплотные духи с огромной книгой. Обложка была из рога белого носорога, а тисненые золотые буквы названия гласили: КНИГА СКОРБНЫХ ПЕСНОПЕНИЙ.

Я попросила духов открыть книгу.

— Одну страницу, одну страницу, — пропели в ответ голоса и протянули мне книгу.

Она раскрылась от одного моего прикосновения. Страница была на незнакомом языке, но каким-то образом я понимала все, что там написано, — речь шла о скорбях девственников, мужчин и женщин, которые, так уж получилось, никогда не знали… впрочем, вот сама фраза: «сладкого забвения чувственной любви». Далее шла хроника скорбей, но как только я прочитала страницу, она исчезла. В каком-то дурацком приступе отчаяния я попыталась схватить книгу. Она растаяла вместе с духами. Но тут же один дух (они все невидимы, но присутствие их очень даже осязаемо) вернулся. Я чувствовала, что он ждет.

— Почему вы явились ко мне? — спросила я.

Послышался смешок, нервный такой, как будто хихикает семнадцатилетняя девушка, и я услышала:

— Верь себе, не нам.

— Но как я узнаю? — спросила я.

Она снова хихикнула.

— Узнаешь. Хотя, возможно, и ошибешься.

— А ты сама девственница? — спросила я.

— Шутишь? — она растворилась в смехе, оставив меня сбитой с толку и, должна признаться, смущенной.

В тот раз я заснула только далеко за полночь, но спала крепко. Наутро проснулась с одними обрывками снов в голове и потянулась к ночному столику — включить радио, настроенное на классическую волну, которую частенько слушала. Вот и на этот раз тоже собиралась. Однако вместо того, чтобы нажать кнопку, случайно покрутила колесико настройки каналов. Поняв, что ошиблась, я включила радио, но совсем забыла, что каналы уже сбились.

И как раз услышала Вас: «Приве-ет, крош-ка-а-а-а… это Биг Боппер». Знаете, чем-то Вы меня проняли. Мужчины, которые приставали ко мне, всегда делали это как-то неуклюже, через силу. Но когда я услышала игривые нотки в Вашем голосе, легкость и непринужденную соблазнительность, я все поняла. Может, я, конечно, и ошибаюсь, но тем не менее…

Я хочу, чтобы Вы приняли эту машину в дар, она Ваша без всяких условий и обязательств. Это признание Вашей музыки, желания, которое вертит планетами, силы, которую она несет. Можно сказать, это дар в знак возможной дружбы, родства душ и любви. Вы мне ничем не будете обязаны. Я могу себе это позволить, потому что до смешного богата.

Если Вам когда случится быть в Сан-Франциско, звоните или заезжайте. Буду очень рада встретиться с Вами.

Искренне Ваша,

Харриет Гилднер