(Не)счастливый вагон 13 (СИ)

Всегда любила этих существ, скользящих по волнам. Наверное, самое яркое воспоминание моего детства — это море и небосвод, окрашенные всеми оттенками цитрусовых: мандарин, красный грейпфрут, апельсиновая сочная мякоть, разрезаемые телами дельфинов, играющих с кромкой горизонта. Теперь я тоже так умела: выныривая в пространство больничной палаты, стремилась погрузиться обратно, в спасительную пучину вод беспамятства.

Только выбираться на поверхность становилось всё труднее. Уходить было не сложно. Никто не мог понять, почему я угасаю — судя по обрывкам фраз моё тело отделалось лёгкими ушибами и гематомами, а черепно-мозговая была весьма серьёзной, но не летальной. Но с каждым днём меня связывало с этим миром всё меньше и меньше. Теперь я была словно слабо привязанный шарик, заполненный гелием, одно движение — взлетит, чтобы больше не вернуться.

— Моя сумасшедшая проводница, где же ты там заблудилась? Неужели забыла, что я буду тебя ждать всегда?

Глаза Влада, его голос, запах. Почему они не оставляют меня даже здесь? Я больше не хочу и не могу…

— Девочка, ты мне нужна, пожалуйста, вернись ко мне, клянусь, что больше никуда не исчезну.

Наверное, я умерла и направляюсь в рай…

— Ненасытная шлюшка! Только тебя я хочу трахать всю оставшуюся жизнь, неужели мне лет шестьдесят куковать без секса?

Волчара…

— Люба!

— Влад…— я с трудом разлепила склеенные веки, сразу зажмурившись от непривычного света.

— Ты чего меня пугаешь? Сказали, что не приходишь в сознание уже хрен знает сколько времени!

— Я была дельфином…

— Белобрюхим или крестовидным?

Моя галлюцинация спрашивает странные вещи. Откуда такие познания биологии? Пытаюсь сфокусироваться взглядом. Надо мной склонился мой любимый, он же мошенник и преступник.

— Что ты здесь делаешь? Ты настоящий? А, может, я умерла, и мы будем ехать в тринадцатом вагоне до скончания времен?

— Всё хорошо, я рядом. Больше не оставлю тебя ни на секунду!

Он покрывает моё лицо поцелуями, а на лоб и щёки падают тяжелые, щекотные слёзы.

— Ну вот, вижу, что всё хорошо, а теперь, мужчина, отодвиньтесь в сторону, дайте на пациентку свою гляну. А глазки красивые какие. Даже не похоже, что столько времени в коме провела. Ну-ка, заинька моя, сколько пальцев я показываю?

Невысокая тётенька в очках с неимоверными линзами показывала мне три пальца, а сама слеповато щурилась. Я обожаю её, этот мир, моего мужчину, закрывающего широкими плечами свет из окошка.

— Как же хорошо! — шепчу, борясь со слезами.

— Конечно, хорошо, чего же плохого? В себя пришла, красавица спящая! Теперь-то всё вообще отлично будет. Сейчас как нагоню к тебе целый консилиум, чтоб всю осмотрели, ощупали — извините, супруг — так положено. Но самое главное, что с ребёночком всё в порядке.

— С каким ребёночком? — от неожиданности попыталась сесть на больничной койке.

— В смысле, с ребёночком? — Влад аж подпрыгнул на месте.

Женщина обвела нас удивлённым взглядом.

— А вы не знали? У вас будет малыш. Мы все нужные анализы проведём, но поверьте моему опыту, всё хорошо будет, я людей насквозь вижу, не нужно и рентгена.

Волк рассмеялся так искренне, радостно, а потом подхватил сухощавую женщину и закружил по палате, расцеловывая в щёки!

— Поставь на место, негодник! А то жена приревнует, а ей волноваться вредно! — она заливисто хохотала, раскрасневшись.

— Я не жена!

— Пока ещё! — выдохнул Влад. — Но теперь у тебя выбора нет! А вас, прекрасная фея, пригласим в крёстные!

Эпилог

— Люба, ну, выходи уже!

Иногда мне хочется убить Наташку. Я распахиваю шторку примерочной и пытаюсь выйти, путаясь в бесконечных воздушно-зефирных слоях свадебного платья. Продавщица вновь хлопает в ладоши и уверяет меня, что я выгляжу идеально.

— Ну что, дорогая моя невестка, теперь ты довольна? — с ужасом рассматриваю в зеркале торт, на который я похожа.

— Не одной тебе заниматься моим преображением! Дай хоть чуть отыграться. Девушка, это ужасно, неужели вы не видите? — а в руках у Наташи замечаю лёгкое атласное платье на тонких бретельках. — Померяй это. Надеюсь, что ко дню свадьбы тебя не сильно разнесёт!

— Послала судьба родственницу! — пыхтю, пытаясь выбраться из громоздкого сооружения.

— А кто меня в рыжий покрасил? — стервозина не устанет это вспоминать.

Шелковистая ткань скользит по коже. То, что сначала показалось мне «комбинашкой», садится по фигуре, превращая меня в элегантную невесту.

— Ну как? — я робко топчусь посреди салона, не в силах отвести взгляд от отражения. — По-моему, красиво…

— Ты древнегреческая богиня! — будущая родственница не скрывает восхищения.

— А можно я вас фотографирую? Словно на вас шили! — девушка-консультант тянется за телефоном. — А если разрешите, ещё бы и на наш сайт выложить. Мы заплатим, конечно.

Из магазина уходим довольные, насколько это возможно для Наты. Уже в кофейне она снова включает всезнайку.

— Вот и пей свой травяной чай, я-то слышала, что беременным ничего не будет от кружечки капучино.

Отставляю её кофе, который только что нюхала с удовольствием.