Не считай виражи до счастья

{Когда-то давным-давно мир был един и молод. И населяла его раса настолько могущественная, что силу её представителей можно было сравнить с божественной силой. Никто не знает, откуда они появились. Может быть, вместе с самым первым миром. А может, и его создали они. У них было всё, вплоть до вечного бессмертия. Как они себя называли? Боги? Демиурги? Этого уже никогда не узнать. Будем называть их Предтечи.

Да, мир был един. Но, подобно детям, строящим в отдельной песочнице отдельный город, создавали Предтечи не дома или дворцы, а целые миры. Творили просто так, для забавы. Ведь нет ничего страшнее скуки вечно живущего. Создавали они райские места для отдохновения и жуткие – для того, чтобы потешить свою удаль. Многое они могли. И могли они вдыхать жизнь в своих созданий. И было у тех созданий одно ограничение: все они были смертны. А потому, чтобы не возобновлять постоянно население своих миров-игрушек, дали Предтечи своим детищам ещё одну возможность: воспроизводить себе подобных. А так как могли принимать Предтечи любой облик, то и подобных им было разнообразное множество. Мало того, некоторых из своих подобий наградили могущественные создатели разумом. А разум, как известно, порождает разум. Но и это ещё не всё. Где разум, там и воля. Но и здесь не усмотрели творцы угрозы, лишь ещё одно развлечение: любо было им смотреть, как низшие твари борются друг с другом за место под светилами созданных миров для себя и своих потомков.

Продолжалось это ещё бездну времени. Новые миры появлялись и исчезали по воле своих ли создателей или же населяющих те миры существ, не сумевших сохранить то, что им было дано свыше. Может, так до сих пор и разгоняли бы свою скуку бессмертные, но заметил один ли из них, а может, и не один, что есть у их творений одна странность: иногда войны затевались не из-за куска суши или мяса, а из-за того, чтобы обладать себе подобными. Нет, не рабами, а теми, с кем могли произвести потомство – то, что самим вечно живущим было абсолютно не нужно. И заметили, что жалкие низшие получают удовольствие от того обладания. Все мыслимые и немыслимые удовольствия были испытаны Предтечами. Испробовали и это. Понравилось. Но и это ещё далеко не всё. Отважились некоторые из создателей вступить в связь со своими творениями. И дала та связь свои плоды. Так появились на свет предки тех, кого сейчас называют Древними. Уже не бессмертные, не такие могущественные, как Предтечи. Но и им доступно было многое.}

– Я тебя не утомил? – прервал Блэккер свой рассказ.

– Нет-нет! – Вайолет отчаянно замотала головой.

Всё ещё было непонятно, зачем он рассказывает эту легенду – одну из множества, ходящих как в самом Декуроне, так и в Призрачных мирах. Но если станет легче, пусть выговорится. И Блэккер продолжил:

– {Так вот, как я уже говорил, главное отличие их порождений заключалось в том что, будучи смертными, они оставляли потомство. И потомство многочисленное. Слишком поздно поняли свою единственную ошибку творцы. Их детей, и детей их детей стало слишком много. Получивших почти божественную силу и разум, но по-прежнему оставшихся неразумными. И, как закономерность, подняли те руку на создателей своих. И оказалось, что и Предтечи смертны.

Может, Предтечи сгинули все. Может, кто-то из них и существует во множестве созданных за мириады лет миров. Творцы не стали полностью уничтожать своих неразумных детей, но, исчезая, успели поставить ограничение: их век будет длинен, но сгорит в огне возрождения каждый, кто до определённого срока не найдёт своей пары и не оставит своего продолжения.}

За спиной медленно разгорался новый день. Длинная размытая тень быстро сокращалась, приближаясь к отбрасывающим её людям.

***

Красивая легенда. Впрочем, как и множество других таких же. Только что Теддерин хотел ею сказать? Как же иногда полезно молчать и ждать, что всё скажет собеседник. А он молчал, даже как будто закаменел в своей неподвижности. Заснул?

Вайолет медленно повернулась, широко распахнула глаза, подскочила, запнулась о попавший под ногу камень и с громким всплеском упала в воду, вызвав недовольное верещание всполошившегося сворка.

Блэккер сбросил иллюзию.

– Я тебя так испугал? – тихо спросил Дигран.

Вайолет прикрыла лицо руками. Никогда ещё ей не было так стыдно. Ни тогда, когда она сообщала младшему принцу, что надеется на его половое бессилие, ни тогда, когда муж вытаскивал её из очередной переделки, ни даже тогда, когда он ласкал её тело. Но значит ли это, что он и тогда мог?.. Мог, но согласился на её глупые условия.

– Как же мне стыдно, – прошептала она в ладони.

Раздался тихий плеск воды. Подошёл. Остановился рядом. Даже с крепко зажмуренными и закрытыми глазами можно ощутить, как муж протянул руку к голове. Протянул, но не коснулся. Пришла её пора делать шаг, и Вайолет чуть качнулась навстречу. Нежные пальцы легко коснулись спутанных волос. Как же может быть волшебна подобная непритязательная ласка. Дигран опустился рядом. Обвёл контур плотно прижатых к лицу ладоней, убрал за ухо одну из множества непослушных прядок.