Не считая собаки

– Это зачем? – не понял я.

– Распишем по пунктам, что могло случиться с епископским пеньком. Лорд Питер Уимзи и Гарриет Вейн составляли похожий список версий в восьмом романе – «Где будет труп».

– Все варианты просчитать невозможно, – возразил я. – Ведь континуум – хаотическая система…

Верити пропустила мои слова мимо ушей.

– У Агаты Кристи всегда остается одна вероятность, которую никто не учел, и именно в ней кроется разгадка. Так… – Верити обмакнула перо в чернила. – Номер один: епископский пенек был в соборе во время налета и сгорел при пожаре. Номер два: он был в соборе, уцелел в огне и был найден на руинах. Номер три… – Перо деловито строчило по бумаге. – Пенек спасли из собора во время налета.

Я покачал головой:

– Во время налета спасли только флаг, два комплекта подсвечников, деревянное распятие и книги из алтаря. Есть список.

– Мы пока перечисляем все версии, – возразила Верити. – А потом будем вычеркивать невозможные.

«То есть все три», – вздохнул я про себя.

– Номер четыре, – продолжила она. – Пенек уцелел при налете, но почему-то не попал в список и куда-нибудь завалился.

– Нет. Миссис Биттнер проводила инвентаризацию перед продажей, она бы его нашла.

– Когда Гарриет составляла список, лорд Питер, между прочим, не перебивал ее на каждом слове. Номер пять: его вовсе не было в соборе во время налета. Его вынесли где-то между десятым и четырнадцатым ноября.

– Зачем? – поразился я.

– Для сохранности. Вместе с восточными витражами.

– Я ведь ездил в дом настоятеля, к Люси Хэмптон, – напомнил я. – Ничего, кроме витражей, к ним из Ковентрийского собора не привозили.

– Хм. Ладно, а если его забрал домой кто-нибудь из прихожан? Тоже чтобы уберечь или, например, почистить, вот его и не оказалось в соборе в ночь налета?

– Если так, почему этот кто-то не принес его обратно?

– Не знаю. – Верити задумчиво покусала губу. – Может, сам погиб при налете, от фугаса… А наследники не знали, что пенек из собора.

– Или он подумал: «Нет, я не могу поступить так с ковентрийцами. Им и без того досталось, собор погиб, за что им еще одно наказание в виде епископского пенька?»

– Не дурачься, – велела Верити. – Или, предположим, пенек не вернули, потому что он был поврежден во время налета – той же бомбой, например.

Я покачал головой:

– Епископскому пеньку даже прямое попадание нипочем.

Верити положила перо.

– Хорошо, что мы наконец едем в Ковентри. Хоть посмотрю на это чудо своими глазами. Не может он быть настолько жутким. – Она задумалась. – А если епископский пенек участвовал в преступлении – например, как орудие убийства? На нем осталась кровь, поэтому его похитили, чтобы скрыть следы…

– Ты перечитала детективов, – заключил я.

Верити снова обмакнула перо в чернила.

– Или, может, он действительно хранился в соборе, только не на виду, а внутри чего-то? Как в «Украденном письме» По.

Верити начала новую строчку, но остановилась и посмотрела на перо. Потом вытащила из кармана оранжевую перочистку в виде георгина.

– Что ты делаешь?

– Чищу перо, – недоуменно пожала плечами Верити, вытирая металлический кончик о многослойную ткань.

– Перочистка! – осенило меня. – Перо-чистка! Для чистки писчих перьев!

– Ну да. – Верити посмотрела на меня подозрительно. – На кончике скопилось слишком много чернил, вышла бы клякса.

– Конечно же! Поэтому его вытирают о перочистку!

– Нед, ты сколько раз перебрасывался? – начала Верити.

– Ты просто золото! – Я ухватил ее за плечи в порыве чувств. – Ты разгадала тайну, которая не давала мне покоя с 1940-х. Я готов тебя расце…

Со стороны дома донесся душераздирающий вопль, и Сирил прикрыл морду лапами.

– Что опять такое? – произнесла Верити с видимым огорчением.

– Ритуальный обморок? – предположил я, отпуская ее плечи.

Верити встала, отряхивая юбку от соломинок.

– Не дай Бог, расстроит поездку в Ковентри, – обеспокоилась она. – Ты иди первым, а я проберусь через кухню.

– Мейсел! – верещала миссис Меринг. – Ах, Мейсел!

Я поспешил к дому, ожидая увидеть хозяйку без чувств среди нагромождения безделушек в гостиной, но она стояла на лестнице в халате, судорожно вцепившись в перила. Волосы заплетены в две косы, в свободной руке пустая бархатная шкатулка.

– Мои рубины! – прорыдала она полковнику, которого, судя по салфетке в руке, выдернули прямо с завтрака. – Их украли!

– Я знал! Не нужно было пускать в дом эту шарлатанку! – Полковник от потрясения даже фразы перестал рубить. – Воры!

Он в ярости швырнул салфетку.

– Ах, Мейсел… – Миссис Меринг прижала шкатулку к груди. – Неужели ты подозреваешь мадам Иритоцкую?!

– Что случилось, маменька? – На шум вышла Тосси.

– Тоселин, ступай проверь, не пропало ли у тебя что из драгоценностей!

– Мой дневник! – вскричала Тосси и кинулась к себе в комнату, чуть не столкнувшись с Верити, которая, видимо, поднялась по черной лестнице.

– Что такое? – спросила она. – Что происходит?

– Кража! – лаконично отрапортовал полковник. – Велите мадам Как-там-ее и этому графу немедленно спуститься!

– Они уехали, – сказала Верити.

– Уехали? – Миссис Меринг покачнулась, и я испугался, что сейчас она рухнет через перила.