Не считая собаки

– Тогда понятно, – облегченно вздохнула она. – Я думала, что найду Принцессу Арджуманд тут, когда вернусь, а ее не оказалось, и я встревожилась. Мало ли, вдруг произошла какая-то накладка, и сеть ее не пропустила, или ее нашел Бейн и снова забросил в реку. И когда миссис Меринг потащила нас в Оксфорд советоваться по поводу пропажи с мадам Иритоцкой, а потом появился ваш приятель, я забеспокоилась по-настоящему. Но теперь все хорошо. Видимо, ее переправили назад уже после нашего отъезда в Оксфорд, а он оказался весьма кстати: никто не путается под ногами и можно без помех вернуть кошку, Бейн тоже тут, а значит, не утопит ее до нашего возвращения. И в сети, видимо, никаких сбоев, раз вы здесь. Мистер Дануорти собирался приостановить все переброски в девятнадцатый век до водворения кошки на место. Получается, все обошлось. Идея мистера Дануорти сработала, Принцесса Арджуманд встретит нас в Мачингс-Энде, и беспокоиться не о чем.

– Стойте… – Я понял, что запутался. – Давайте по порядку. Садитесь.

Я галантно указал на деревянную скамью с табличкой «Не портить» и надписью «Вайолет и Гарольд, 59 г.» в пронзенном стрелой сердечке, вырезанном прямо под запретом. Верити села, грациозно расправляя белую юбку.

– Значит, – я попытался систематизировать факты, – вы утащили кошку через сеть.

– Да. Я была в беседке – там рядом устроена точка переброски, открывается на десятиминутные стыковки. Я как раз вернулась после отчета мистеру Дануорти и увидела, как Бейн – дворецкий – несет Принцессу Арджуманд…

– Погодите. А что вы вообще делаете в викторианской эпохе?

– Читаю дневник Тосси. Леди Шрапнелл полагает, что там может найтись какая-нибудь наводка на местонахождение пенька.

Кто бы сомневался. Мог бы и сам догадаться, что без пенька не обошлось.

– Но какое отношение к епископскому пеньку имеет Тосси? – Меня вдруг как громом поразило. – Только не говорите, что она и есть та самая пра-пра-пра…

– Пра-пра-пра-прабабка. Этим летом она съездит в Ковентри, увидит епископский пенек…

– …и ее жизнь изменится навсегда, – подхватил я.

– К этому событию она много раз возвращалась в своих бесконечных дневниках, которые вела почти до самой смерти. Именно из-за них леди Шрапнелл втемяшилось в голову восстановить Ковентрийский собор – и перевернуть свою жизнь тоже.

– И наши заодно. Но если она сама читала дневники, зачем было посылать вас в 1888 год с той же целью?

– Дело в том, что тетрадь за это лето, в которой Тосси первый раз описывает судьбоносное событие, сильно подмокла. Леди Шрапнелл наняла криминалиста разбирать записи, однако дело движется туго, поэтому она снарядила меня сюда – читать на месте.

– Но если Тосси много и подробно писала об этом в следующих дневниках… – недоумевал я.

– Она не объясняла, в чем именно состояла судьбоносность, и не указывала дату поездки. К тому же леди Шрапнелл надеется обнаружить в данной тетради и другие важные подробности. К сожалению (а может, к счастью, поскольку письменно Тосси изъясняется так же, как устно), дневник она хранит пуще драгоценностей короны, и пока мне его заполучить не удалось.

– Все равно не понимаю. Епископский пенек пропал только в 1940 году. Какой прок от дневника, написанного в 1888-м?

– Леди Шрапнелл считает, там может быть указано, кто передал пенек церкви. Записи о пожертвованиях Ковентрийскому собору сгорели во время воздушного налета, а ведь дарители – или их потомки – могли забрать пенек на хранение в начале войны.

– Дарители, подозреваю, намеревались избавиться от него раз и навсегда.

– Пожалуй. Но вы ведь знаете леди Шрапнелл – «заглянуть под каждый камень». Вот я и хожу за Тосси по пятам две недели, надеясь, что она оставит дневник без присмотра. Или соберется в Ковентри. Должно быть, уже скоро: когда я упомянула Ковентри, она сказала, что никогда там не была, а нам известно, что поездка состоялась в июне.

– И тогда вы похитили кошку и потребовали дневник в качестве выкупа?

– Нет! Я вернулась после отчета мистеру Дануорти и увидела Бейна, дворецкого…

– Книголюба, – вставил я.

– Душегуба! Он нес Принцессу Арджуманд и уже подходил к берегу, удивительно прелестный июнь. Розы восхитительно цветут.

– Что? – Я снова потерял нить.

– А бобовник! У миссис Меринг есть увитая бобовником пергола – так живописно!

– Прошу прощения, мисс Браун. – Возникший из ниоткуда Бейн скованно поклонился.

– Что такое, Бейн? – спросила Верити.

– Я насчет кошки мисс Меринг, – неловко начал он. – Если мистер Сент-Трейвис тут, значит, кошка найдена?

– Нет, Бейн. – В воздухе ощутимо повеяло холодом. – Принцесса Арджуманд до сих пор не появлялась.

– Я беспокоился. – Он отвесил еще поклон. – Прикажете подать экипаж немедля?

– Нет, Бейн, благодарю, – ледяным тоном отказалась она.

– Миссис Меринг просила вернуться к чаю…

– Я помню, Бейн. Благодарю.

Он все еще колебался.

– До мадам Иритоцкой около получаса езды.

– Да, Бейн. Вы свободны. – Она проводила его взглядом до самой коляски и только потом дала волю чувствам. – Душегуб! «… значит, кошка найдена?» Прекрасно знает, что нет. Беспокоится он, как же! Злодей!

– Вы уверены, что он ее топил?