Читаем Не сердите толстяка полностью

Не сердите толстяка

Но всю малину мне обломала маманя. А как же? Дитятку ведь обидеть могут. Дедовщина кругом. Вот и начались пляски со свистоплясками, загнали в больничку. Дали отсрочку, потом ещё. Короче, когда я спохватился, (лень было суетиться, служить-то не сильно хотелось) мне уже конкретно навернулся двадцатник.

Конечно, если подумать, ну что такого, сиди и в ус не дуй. В конце концов, без дела не сижу, копеечку зарабатываю. Но, во-первых, все эти больнички достали, а во-вторых скучно. Большую часть времени проводил у родителей. А какие развлечения в деревне? Работать? Да сколько можно! Пришлось серьёзно поговорить с батей и объяснить, где у меня уже всё сидит. Тот, усмехнувшись, покачал головой:

– Верно ты говоришь, Тимоха, мастера из тебя всё равно не получится, не твоё это ремесло.

Поясню немного. Отец у меня Кузнец, вот так вот с большой буквы. А я у него в подмастерьях пробавляюсь. И правильно он сказал – не быть мне мастером. Потому что не лежит душа. Нет, конечно, я могу отковать какой-нибудь метровый ножик… Их ещё мечами называют, а вот Меч не смогу.

Дело в том, что батя куёт оружие. Не для Толкиенистов каких, а настоящее. Такое, что вурдалака или там вампира с оборотнем убить можно – заговорённое. У него его Стража покупает.

Но у меня другое призвание. Что тут поделать? Ну да есть ведь ещё и брательник, тому только дай с железками поковыряться. Так что отец не сильно расстроился, точнее, свыкся с мыслью. Недаром ведь я у бабки-то обитал?

И в результате в весенний призыв я радостно потопал служить. Надо сказать, что оставшиеся до призыва пару недель я немного расслабился. Решил отдохнуть, перед тем как начнут гонять на благо Родины. И все согнанные за наковальней да во время тренировок с отцом (тоже причина свалить) килограммы вернулись. Отдохнул, называется.

Вот тут и приключились «проводины», а за ними похмелье, тяжкое и трудное. Но пережил как-то, зарёкшись пить навсегда…

Однако благодаря моей лени, в армию меня не взяли, точнее, взяли и вернули домой. Уже на «пересыльном», когда проходил последнюю медкомиссию перед отправкой к месту службы, тётенька терапевт решила отправить меня в Краевую больницу…

На что я возмутился:

– Даром мне ваши отсрочки не нужны, и так уже двадцать лет стукнуло. Сколько нервов вымотали. Я служить хочу!

– Не хочешь.

– Хочу!

– Цыц, я лучше знаю, что ты хочешь, – и сунула мне под нос какую-то таблицу. – Видишь, написано – не хочешь. Пройдёшь комиссию, там тебе подтвердят ожирение. И домой.

И глядя, как я пытаюсь возразить, сразила наповал:

– Совсем. Без отсрочек.

– Совсем?

– Да.

– Так мне уже ставили такой диагноз, ещё и гипертонию, а толку?

– Ну, одно дело, районная больница и военкомат. Другое дело – я и краевая, – и глядя в мои честные голубые глаза, улыбнулась: – Иди, сынок.

– А если я вдруг похудею?

– Иди, иди. Худеть он собрался, до двадцати лет не похудел, а тут нате вам. В третий кабинет иди, там тебе всё объяснят.

И вот я весь такой красивый, вернулся домой, спасибо бабуле – не пришлось ходить по городу в том старье, в котором в армию уходил. Прикупила вещичек. Целый месяц рожу наесть пытался. Но не срослось. Даже похудел на пару кило, бабка травой какой-то травила. Горькая!!! Вот и мне запас дала, говорит:

– Пей, внучек, регулярно. Каждый день.

Да ну его! Я лучше спортом займусь, скинул же пятнадцать кило перед уходом в армию и сейчас скину.

Эх! Как меня встречали! Конечно, всё было более скромно, чем проводины. И проснулся я на диване, а не как в прошлый раз – в детской кроватке. Есть у нас такая, в летней кухне стоит. Металлическая панцирная кровать для детей. Метра полтора всего. Когда-то моя, потом младшего брата. Вот там я и уснул… вместе с друганом моим – Лёхой. Как поместились – не ясно. Говорят, ещё и танцевали лёжа… Кое-как разогнулся в тот раз. А ведь даже Лёшке тесно было, когда похмелившись, решили проверить…

Вообще-то я непьющий, ну там пивка немного, но тут такой повод был. В армию ухожу! Лёха, кстати, тоже не любитель, а тут раззадорился батю моего перепить. Угу… Чем всё закончилось – уже знаете…

И вот вчера меня встречали. Опять повод, и опять Лёха! Убеждённо заявивший, что это хорошо, что меня вернули, так как он там был и ничего хорошего не нашёл. Так что надо выпить. Кроватку мы предварительно завалили вещами… На всякий случай…

Однако день начинался тяжело. В смысле голова была тяжёлая и не хотела подниматься. Трудно мне трудно, не унять эту злую бо-о-о-оль… Но надо собраться, надо подняться…

Батя сидит в обнимку с банкой огурцов и морщится:

– Будешь? – протягивает огурец.

Беру и, съев, с тоской смотрю на пустую тару.

– Надо в подпол лезть, это с вчерашнего осталось, – папка с надеждой смотрит на меня.

– Я не могу…

– А я могу?

– А где малой?

– Свалил.

– А чего ты его за огурцами не загнал?

– Башка не варит, – батя с тоской смотрит на пустую тару.

– Тогда жребий?

– Давай. Орёл – ты лезешь, решка – я крышку подпола подержу.