Не сердите толстяка

В этот момент Мария Ивановна очень остро ощутила, что обстановка накаляется, и просто так избавиться от сына не получится. Кто его знает, как он отреагирует на то, что происходит между её внуком и воспитанницей. Это для неё Тома как дочь, а вот что взбредёт в голову сыну — неизвестно. Нет, конечно, Вадик не причинит вреда ей, но настоять на том, чтоб отправить опасную претендентку на сердце своего сына куда-нибудь в Тьмутаракань, подальше от внука, может. А ведь ещё и Ольга есть. Ей тоже может не понравиться происходящее. А матери, они такие, могут и угробить… Уж она-то знает. Сама когда-то пыталась, сжить будущую невестку со света. Слава богу, сынок переиграл мать. Что же делать? И тут Вадим сам подсказал мысль:

— …и не надо заливать ерунду про якобы пропущенный сериал. Из-за такого го…на ты бы реветь не стала…

— Го…на? Ты сказал го…на? — ярость получилась почти натуральная. И Мария Ивановна уперев руки в бока, двинулась на сына: — Что бы ты понимал! Да как у тебя язык-то повернулся такое сказать?

— А чего? — немного ошалев от такого напора, сын сделал пару шагов назад.

— Нет, вы посмотрите на него! Тома, ты посмотри, покушается на святое. Теперь-то точно ясно, кто девочку до слёз довёл.

— Кто? — довольно жалобно вопросил Вадим, предчувствуя бурю.

— Ты! Ты и только ты? Это же надо, любимый сериал го…ном назвать! Да я тебя за такое святотатство, — на миг замерев и набрав в грудь воздуха, выдохнула: — Тома, деточка, а где у тебя метла?

— Там, — переставшая всхлипывать и слегка обалдевшая от происходящего девушка махнула рукой в сторону двери кладовки.

— Стой здесь, — ткнув пальцем в пол, скомандовала Мария Ивановна сыну. — Я сейчас вернусь, — и решительным шагом отправилась за орудием экзекуции. Лёгкая улыбка коснулась губ, когда сзади раздался слегка взволнованный голос сына.

— Мам, я вот тут вспомнил: там ведь Васёк с Ленкой одни, голодные, наверное. Да и Барсик с Белочкой тоже… — с замиранием сердца посмотрев в глаза обернувшейся матери, на всякий случай добавил: — Полы вот ещё пропылесосить, думаю, надо…

С сомнением посмотрев на дверь кладовки, на сына, на дверь, мать грозно добавила:

— И посуду помыть.

— Так у тебя же посудомойка.

Сверкнув глазами, ведьма развернулась и продолжила путь. Сзади раздался вздох:

— Полы мыть?

— Нет, — слегка помягчев, отказалась от такой жертвы Мария Ивановна, — но за это ты не будешь больше обижать Тому такими оскорбительными заявлениями в адрес одного из лучших сериалов современности… Согласен?

— Да, — вздохнув, быстренько ретировался сын.

— Вот ведь неугомонный, — подмигнула воспитаннице, — тут без теста ДНК видно, что дети не от соседа.

— А разве вам этот тест нужен? — удивлённо приподняла бровки Тома. — Я думала, что с вашей силой и так всё понятно.

— Понятно, понятно, — вздохнув, села рядом с девушкой. — Рассказывай, что там у вас с Тимкой случилось, — и, подмигнув, добавила: — Чего не поделили мой внук и женщина, которая вообще не смотрит сериалы. Ты бы хоть отмазку приличную придумала. А если бы он спросил название?

— Бандитский Петербург?

— Тома, не глупи. Ну да ничего, я тебе попозже сюжет одного расскажу, он как раз по телику идёт. Если спросит, будешь знать, что говорить.

— И сколько в нём серий? — с сомнением поинтересовалась девушка.

— Да ерунда, — отмахнулась Мария Ивановна. — Сегодня семьдесят вторая была, — и добила: — Не волнуйся, всё записалось, так что посмотрим, и если что, сможешь пересказать…

— Не-е-е-ет… — простонала ведьмочка.

— Надо, Тома, надо. Конспирация превыше всего. Незачем Вадику знать о том, что у тебя с его сыном любовная размолвка.

Губы девушки задрожали, из уголков глаз вновь появились слёзы:

— Если бы любовная…

— А какая же ещё? — удивилась Мария Ивановна и, обняв воспитанницу, прошептала: — Ничего, девочка, милые бранятся — только тешатся. Ты лучше расскажи, что вы с ним не поделили?

— Глупо всё получилось, — Тома пожала плечами, — сама не могу понять, что на меня нашло…

— На тебя? — слегка отстранившись, удивлённо уставилась на ведьмочку. — Ты ничего не путаешь? Мне показалось, что это Тимоха стену проломил.

— Стену?

Кивнув, пожилая ведьма поведала, что случилось после того, как девушка покинула Тимоху. И вполне ожидаемо услышала вопросы о том, не повредил ли чего себе её внук. Успокоив же девушку, вновь принялась задавать вопросы. Вот только отвечать правдиво ей никто не собирался. Тома юлила, изворачивалась и пыталась отделаться пустыми фразами. Пришлось пригрозить:

— Или ты начинаешь говорить правду, или… — повисла многозначительная пауза.

— Что? — испуганно пискнула девушка.

— То! Обижусь, — и вдруг совершенно неожиданно вновь крепко прижала воспитанницу к груди, прошептав: — Или ты глупышка решила, что я тебя заворожу?

Всхлип и неудачная попытка кивнуть. На что Мария Ивановна даже нахмурилась:

— Ты же как дочь мне. Сама расскажешь, а там и подумаем, как быть.

Некоторое время расстроенная Тома продолжала всхлипывать, но, в конце концов, произнесла:

— Он решил, что у меня кто-то появился.

— Вот как, — задумчиво протянула слушательница. — А почему?

— Не дала.