Не сердите толстяка

— Мать моя ведьма, — сплёвывая кровь и держась рукой за нос, прогундосил батя, — и жена тоже. А сын вообще… — замолкает, сверкая в мою сторону гляделками.

— Чего сын? — на всякий случай начинаю отползать.

Белочка же с удивлённым видом гавкает. Мол, чего это было? Чуть не затоптали, вышла до ветру, называется. А Барсик… Ну с этим понятно, он развалился на заборе, подальше от всех, и эдак свесив лапку, покачивает ей. Ну, а чего? Сижу вот, мышей стерегу. Развелося-а-а-а…

— Друзья у тебя хорошие, говорю, — сплёвывает. — А Барсик так вообще… клоун.

— Ты извини, пап. Они как лучше хотели.

— Это я заметил, — вздыхает. — Залечить сможешь? Или пойдём бабуле сдаваться?

— Обижаешь…

Чего там лечить-то? Дунул, плюнул и готово. В том смысле, что ничего сложного. Можно дальше получать люлей. Однако тут, откуда ни возьмись, появилась бабуля и заявила:

— Ну и чего разлеглись? Пошли провожать.

Что? Кого провожать? Куда провожать? Оказывается, что я всё проворонил: сегодня Тома повезёт Васятку домой. Ему же в школу ходить надо. Вот они и грузятся в её Форд "Фокус". Мелкая Ленка уже сидит на заднем сиденье, а Тома что-то ей там поправляет, повернувшись к нам тылом и весьма аппетитно его оттопырив. И вот тут-то я понял, что есть куда более важные вопросы, чем вопрос, как дожить до вечера и не быть забитым насмерть. Например, что более привлекательно: попка, обтянутая джинсой, или, всё же, её суперские сиськи? Мдя… Что ни говори, а простого ответа тут не будет, уж больно попа хороша… И тут Тома закончила возиться и, повернувшись, сверкнула телом в глубоком декольте. Нет! Титьки точно лучше. Особенно остро это стало понятно, когда она, обняв на прощанье батю и бабулю, прижалась ко мне. И крепко так, зараза… Вот прям поцарапала сосками. Затем потрепала по голове Белочку и, повернувшись спиной, наклонилась к Барсику. Вот кто мне объяснит, почему не присела? А эдак прогнувшись, выставила в мою сторону зад? У меня вот опять сомнения появились, что всё-таки круче?

Вот что думаю — а может угробить её полюбовника? Ну чтоб под ногами не путался. А то жирно будет какому-то фраеру пользовать такую красоту. Или нет. Я же не маньяк какой, да и Тома обидится. О! Точно! Зафигачу-ка я чуваку импотенцию. Точно. Сама бросит. Потом, конечно, вылечу, что я, зверь какой, что ли. Или нет — выборочную, чтоб только на моё не покушался!!! Вот это будет по-нашему. А то взяли моду. Тут, несмотря ни на какие размеры, самому мало… Взяли? Что значит взяли? Их что, несколько? Ну всё! Хана… Нафиг она мне такая нужна. Валяется в койке сразу с несколькими уродами. Одного мужика ей мало. Вот ведь б…ь какая.

Хрясь. Добрый, отеческий подзатыльник вернул меня к действительности. Почему добрый? Так ведь на ногах устоял же. Значит, всего лишь воспитывают.

— Тимоха, ты чего морду лица кривишь? — поинтересовался отец. — Не навсегда же брата увозят. Как каникулы начнутся, так и привезём… Чай, не семьсот километров ехать, — улыбается.

Тьфу ты. Всякая хрень в голову лезет. Пойду лучше брата обниму. Кто мне объяснит, чего это бабуля на меня так странно смотрит? Как будто я что плохое задумал.

— Ага. Не семьсот. Шестьсот, — и отбросив все лишние мысли, крепко прижал к себе мелкого. — Пока, братишка, скоро увидимся.

Глава восемнадцатая

Время летело довольно быстро: наполненное тренировками и попытками всё-таки узнать, кто же это испортил мою сексуальную жизнь. Понятное дело, что глупых мыслей по поводу количества Томиных любовников больше не возникало, всё-таки она не из той категории женщин. Но к моему горькому сожалению успехи на этом поприще были значительно скромнее, чем с физической подготовкой.

Тут одно из двух: или мерзавец залёг на дно, или Тома резко стала очень крутой ведьмой и ловко маскируется, что вряд ли. Ну, или бабка помогает… Точнее, я уже знаю, что не помогает, потому что я бабуле этот вопрос задал. Она, правда, пыталась меня убедить, что у Томки никого нет, однако поклялась только в том, что не оказывает ей поддержку. Вот и получается… Что мы с Барсиком что-то упускаем. Вы, наверное, думаете, что я страдаю ерундой и на самом деле просто накручиваю себя.

Ну а как же, конечно накручиваю. Ходит тут, трясёт своими буферами, так, что я уже ни о чём, кроме как о том, чтоб хоть кого-нибудь завалить и поиметь, думать не могу. Однако на все мои намёки и попытки стянуть с неё трусики, чтоб значится… ага… выходит облом. Всё какую-то ересь несёт, что, мол, нельзя и прочее.

Ну посудите сами. Давление у меня даже под невозможными нагрузками не поднимается выше, чем сто шестьдесят. И это когда батя водрузил мне на плечи двухсотлитровую бочку с водой, а потом ещё и бегать заставил. Так что всё в порядке с моим здоровьем. Хотя… Это как посмотреть. Со здоровьем-то может и нормально, а вот с организмом точно какая-то хрень происходит. И будь на моём месте кто-то другой, я бы тоже озадаченно чесал затылок. Вылезло тут ещё одно побочное явление.