Не сердите толстяка

Вы же уже догадались, что я представитель Древнего рода. Именно так с большой буквы. Одного из трёх. Древомировы, Старосвятовы и Светозаровы. И не просто представитель, а наследник. Если кому интересно. Я, мой отец, его дед и прадед. Да в этом ряду нет бабули. Хотя подобное никого, наверное, не удивит. Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Например, если я где-нибудь сверну себе шею, то мой братишка не станет наследником. Его старший отпрыск да, а вот он сам нет. И это только в том случае если этот отпрыск не родится при моей жизни. Тогда наследником станет тот, кто родится после моей смерти. Если к тому времени брат будет жив, то это будет его следующий сын. Если нет, то это будет сын его старшего ребёнка. И вот тут неважно сына или дочери.

Пример: бабуля. Она второй ребёнок, старше неё был брат. Однако он погиб. Так же у него было два сына и дочь. Сыновья погибли вместе с ним, а дочь ещё раньше. Таким образом, наследником стал родившийся значительно позднее отец. Ну и я.

Представляете шок всего Рода когда выяснилось, что маленький Тима просто человек. Никакой Силы в нём нет. Позорище. Если кто узнает пересудов не избежать. Я так понимаю, именно в этом и кроется причина того, что бабуля прихватив отца с матерью и меня свалила из столицы в наши края. Подальше так сказать от основного бомонда. А то ведь звучали даже предложения утопить меня по-тихому, чтоб не позориться и даже вроде на голосование выносили — твари.

Такое ведь от других не скроешь. Родовой знак — раскидистый Чёрный Дуб опоясан золотой цепью наследника. Бабуля говорит, что всегда верила, что не зря Дуб меня признал, значит, колдун. Вот и старалась помочь, как могла. Кстати, именно тогда батя, пристрастился бить лица родственничкам по любому поводу. Говорит, что не уверен, кто там был за то, чтоб меня прибить, поэтому на всякий случай раздаёт люлей всем. Как только повод дают. А дают всегда, даже спесь бывает полезна.

Так что да. Родить первенца Древомировых от наследника это КУШ. И вариантов того, как это использовать масса. Даже думать не хочу об этом. Но кровищи может пролиться море. Так что способы предохраняться от нежелательных залётов, это то чему колдуны учат своих детей в первую очередь. И их я зазубрил давно. И не просто наизусть, а на уровне рефлексов. Тома же не может иметь детей и я… Хм… Кажется вот ещё одна причина появления артефакта.

— Тим? Тима?! — тычёк в пальцем в грудь.

— А! Ты чего тычешь? Больно! — потираю травмированное место.

— Ну что, собирать будешь? Или мне? Как уничтожать-то будем? Только давай Марии Ивановне не скажем, а то она нас за такое разорение просто убьёт. Не скажем же, да? Тим? — тараторит красотка, судорожно хватая, то пробирку, то какую-то тряпку. О!

— Тома, отдай, — пытаюсь отобрать тряпку, — отдай, это же мой носок!

— Что? — наконец-то отдаёт мне пропажу, и я становлюсь, как человек, а не как я, но в одном носке.

— То. Ладно, давай соберём и пойдём к тебе, сожжём.

— Мяу! Мур. Мряю.

— А ведь ты прав, дружище. С меня поляна!

— Мяу.

— Лады, будет тебе рыбалка.

Спросите, чего такого сказал мне этот пушистик? Да всё очень просто. Сказал, что не стоит спешить и надо подумать, может можно в дело пристроить. И стоит просто убрать пока к тому артефакту, что после Игоря остался. Ведь я же самый умный из всех колдунов. Хм… Перевод конечно не дословный, но близок к оригиналу. По смыслу…

И тут я всё придумал. Говорил же, что бабка умоется кровавыми слезами за то, как со мной поступила? О да-а-а… Пусть знает. И не только она. Я всем отомщу. ВСЕМ!!!

Бабке за подставу, бате за то, что не ценит и считает бездарем. Старичью из комиссии, которые запретили мне делать амулеты, потому что я криворукий. Это не я криворукий, это они замшелые пни, не хотящие воспринимать новое. Ведь мой амулет был не плохой, он был слишком хороший. Но меня выгнали и опозорили, ещё и бабке попеняли. Мол, и как это в такой семье и такое убожество народилось. Ничего они увидят, кто убожество. Дедам-прадедам своим тоже покажу, кто тут позор семьи…

А ещё я отомщу Томе, жестоко конечно и неадекватно. Всё равно, как если бы она всеми своими отказами и подначками — поставила мне щелбан, а я в ответ — с вертухана ногой в лицо. Но ничего, простит потом. Если получится. Стоп. Не если, а когда! Когда получится. И возможно, она будет единственной, кто меня простит. Но перед этим придётся пострадать. И чем хуже ей будет, чем больше слез она прольет, тем больше надежды на результат. Но со временем она меня прости. Обязательно. Ведь я придумал, как вылечить ее.

Глава тридцатая