Не? Сказки!

– Мама за продуктами послала, вот, – при этих словах девочка протянула вперед руку, в которой держала пустую авоську. – Ну так что вы несете? Такое огромное… Это картина? Покажете?

Парень поначалу хотел было сдернуть покрывало и похвастаться своим шедевром, но в последний момент его что-то удержало.

– Ммм… нет, Леночка, знаешь, эта картина еще не совсем готова, да и краски не высохли. Может, чуть позже ты ее и увидишь.

– Как жаль, что сейчас нельзя…

– Ну да ладно, побегу я. Удачи вам, Виталий Дмитриевич!

«До чего же, открытый и положительный ребенок! Почему я не захотел показать ей свою картину, ведь все же уже готово. Услышал бы первые отзывы. А может я просто боюсь узнать о своей работе что-то не очень лестное? Нет. Быть такого не может. Это шедевр. И точка. А в свободное время я может быть все же напишу портрет этой девочки и скажу ей, что именно его и нес под покрывалом. Итак, я уже дома. Здесь никто не сможет взглянуть на картину кроме меня». – снова вел внутренний монолог художник.

Парень жил в однокомнатной квартире, поэтому выбирать, где именно установить мольберт с картиной, ему не приходилось. Шедевр расположился прямо посреди единственной комнаты. Вертикальное расположение квартиры не занимало особо много пространства вокруг. Парень откинул в сторону покрывало и на некоторое время замер. Создавалось впечатление, что юноша стоит не перед картиной, а перед обычным окном, выходящим на парковую аллею. Казалось, что еще немного и картина на самом деле оживет. Виталий решил, что подобную красоту нельзя прикрывать. Изо дня в день он любовался своим творением, не веря в тот факт, что у него действительно получился шедевр. Пролетел почти год, и парень все больше верил в то, что у него действительно получилось что-то уникальное. Ближе к летней сессии были назначены консультационные лекции. Среди прочих преподавателей помочь студентам в подготовке к защите дипломных работ вызвался и главный скептик университета, «художник от Бога» (коим он сам себя считал) Репинский Иван Аркадьевич.

– Да уж, интересно, чем он нас порадует, – подумал Виталий и направился на лекцию. Занятие началось в привычной манере: профессор важно вошел в аудиторию и окинул всех студентов взглядом. Дальше прозвучала стандартная его фраза: «Ну-с, голубчики мои, я слушаю Вас, чего непонятного и что объяснить нужно?».

На первых рядах сразу же поднялся «лес» рук. Студенты, которые готовы были выслуживаться перед любым преподавателем, задавали больше не вопросы, а скорее отпускали слегка лестные слова в сторону Ивана Аркадьевича. Впрочем, старый профессор уже привык к подобной показательности и практически не реагировал ни на какие простые уловки юных студенток. Виталий наблюдал за всей этой картиной как-бы со стороны.

«Да уж, чего мне будет не хватать, так это моих любимых сокурсников и сокурсниц, готовых стелиться перед кем бы то ни было за легкий росчерк пера и отметку «отл.» или «зачет». А картины я их видел. Ужас. Дилетантство. От преподов же слышу: вот, учись, как надо. Прекрасно, Ирочка, Викочка, Дашенька, отлично. Надоело, если честно. Так, сколько еще этот цирк продлится? О! Почти конец пары. Скоро будет мой любимый момент. Главное – не пропустить».

– Это конечно все хорошо, – подытожил Иван Аркадьевич, но я вынужден констатировать, что истинные шедевры уже были созданы до вашего появления. Так что, господа студенты, можете не рассчитывать на максимальную отметку. После этих слов профессор молча начал собираться.

– А если все-таки шедевр будет, Иван Аркадьевич? – как-то грубо прокричал с последней парты Виталий, даже не вставая с места.

– Вообще то, молодой человек, прежде чем выкрикивать, нужно хотя бы подняться и представиться, а уж потом выказывать свое возмущение.

– Меня зовут Виталий Девятов. Ну так как насчет шедевров?

– В моей практике было очень много выскочек, которые кричали что их творение – шедевр. В действительности же оказывалось, что все это пустые разговоры.

– Но все же, если я предоставлю что-то уникальное?

– Тогда я молча встану и поаплодирую Вам. Но если это не так, значит можете не рассчитывать на получение диплома как такового.

– Отлично.

– Ну что же, у нас уже есть кандидат на вылет. Остальным студентам я напоминаю, что защита дипломов состоится через три дня. В восемь часов. Попрошу никого не опаздывать. Профессор был возмущен тем, что ему буквально бросили вызов. Виталий же с улыбкой на лице направился домой.

«Мой шедевр не может иметь аналогов. Так что «отлично» у меня уже в кармане. Остается только подождать три дня. Всего три дня, и я стану признанным художником». – внутренне торжествовал парень.

Виталий вернулся домой, разделся и по привычке направился к своему шедевру. В этот раз парень еще более пристально посмотрел на картину.

«Хватит ли этого, чтобы Иван Аркадьевич встал и буквально замер от восхищения?» – начал сомневаться юный художник.