«…Не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения»: Переписка Г.В. Адамовича с М.А. Алдановым (1944–1957)

Я от Чеховского издательства уже месяца полтора никаких известий не имею. Вреден не пишет. Таким образом, я не знаю, как продается мой роман по-английски (в последние дни рецензии от бюро вырезок почти все хорошие). По-русски, верно, идет очень плохо, — прежде всего по необыкновенно высокой цене двух томов. Но и об этом мне ничего не сообщают.

Не собираются ли какие-либо пишущие люди в Ниццу, в Жуан-ле-Пэн?

Оба шлем Вам самые сердечные пожелания к Нового году (простите, что чуть запоздалые) и столь же сердечный привет.

54. Г.В. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ 5 января 1953 г. Париж Paris 8е

53, rue de Ponthieu 5/I-53

Дорогой Марк Александрович

Я думал, что Вы в самом начале января будете в Париже, и потому не написал Вам к Новому году. А оказывается, Вы приезжаете еще не скоро; во всяком случае, после моего возвращения в Англию.

Шлю Татьяне Марковне и Вам самые искренние пожелания благополучия, здоровья и успеха во всех делах.

Крепко жму Вашу руку.

Преданный Вам

Г. Адамович

55. Г.В. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ 11 января 1953 г. Париж Paris

11 января 1953

Дорогой Марк Александрович

Получил третьего дня Ваше письмо[245], спасибо. Уезжаю в Англию послезавтра, а вчера был у Буниных. Ему было хуже, чем обычно, т. к. у него жар. При мне был Зернов[246], который считает, что жар от каких-то кишечных причин, т. е. что это осложнение случайное и не важное. Потеря крови, мучившая И<вана> А<лексеевича> все последнее время, прекратилась. В общем — все то же, но вчера он был слабее, чем на прошлой неделе, и говорил с трудом. У Веры Николаевны вид совсем измученный, т. к. он ей почти не дает спать.

Вы спрашиваете о моих делах с Чех<овским> изд<ательст>вом. Никаких дел! Со времени письма Терентьевой, о котором я Вам сообщил, — ни слова. Я написал ей по приезде в Париж с просьбой сказать, продолжать ли писание (т. к. у меня здесь хранятся всякие материалы, которые я взял бы с собой, если «да») — ответа никакого. Все это довольно странно, каково бы ни было их решение. Из «Опытов» приглашение получил[247]. Entre nous[248] (но совсем entre nous), Гринберг пишет, что не решается к Вам обратиться, зная Ваше отношение к М<арии> Самойловне <Цетлиной>[249]. Она, по-видимому, его к этому подталкивает, и, вероятно, Гринберг «зондирует почву». Я ничего ему еще не ответил и не знаю, что ответить.

До свидания, дорогой Марк Александрович. Передайте, пожалуйста, мой низкий поклон Татьяне Марковне.

Ваш Г. Адамович

56. М.А. АЛДАНОВ — ГВ. АДАМОВИЧУ 23 января 1953 г. Ницца 23 января 1953

Дорогой Георгий Викторович.

Очень огорчило меня Ваше сообщение об Иване Алексеевиче. Я ему написал и ответа не имею.

Дня через два или три после Вашего письма я получил и непосредственное приглашение от Р.Н. Гринберга принять участие в «Опытах», он написал очень любезно, я ответил так же, но приглашение отклонил. А успеха им пожелал весьма искренно. Они едва ли будут конкурентами «Новому журналу»[250]. Между тем писателям печататься почти негде: «Новый журнал» может отводить беллетристам, например, не более 500 страниц в год. Гринберг пишет, что редакторы он и Пастухов. Иваска не называет. Какие у них главные сотрудники, не знаю.

От Чеховского издательства я получил договор на мою философскую книгу «Ульмская ночь». Я им послал в свое время 150 страниц, это без малого половина книги. Вреден мне тогда же написал, что принимает книгу, и отозвался о ней очень лестно. Но договора я ждал месяца два, получил его только вчера. Таким образом, произошло то же, что с Вами, с той разницей, что я послал 150 страниц, а Вы гораздо меньше. Препроводительное письмо было не от Вредена, а от его помощницы по административной части, госпожи Диллон Планте[251]. Александрова вернулась к работе. Вреден мне давно писал, что будет в марте в Париже. Если я его увижу, поговорю с ним и о Вашей книге, — предполагая, что Вы против этого не возражаете? Писать же ему бесполезно, — когда он по два месяца не отвечает! Я запросил бы Александрову, но, как Вы помните, ее муж давно мне намекнул, что о других писать ей не следует. ВЫ могли бы, конечно, ей теперь же написать. По-моему, Вы даже должны это сделать.

О составе кружка, руководящего издательством Яссен, Вы мне не ответили, — на то есть, верно, причины. Это не так важно.