(Не)случайная для принца

Палуба встретила меня порывом соленого ветра, даже туго стянутые на затылке волосы и то растрепались. Я осмотрелась — оказывается, мы уже отчалили и направлялись к узкому выходу из гавани, а за нами следовало еще несколько яхт. Синие, алые, но большинство ослепительно-белые, и у всех на каких-то шестах трепетали разные флаги, но сколько я ни прищуривалась, никак не могла разобрать, что на них изображено.

Сверкало солнце, на небольших волнах, точно кружево, белели барашки, за яхтой разбегался пенный след, а из-под носа летели искрящиеся брызги — от красоты захватывало дух, пришлось себя одернуть.

Я здесь не для того, чтобы любоваться, а для работы. Так, куда мне идти? Теперь я уже осмотрела яхту и увидела две фигуры, стоящие практически на самой корме.

— Давай, Мия, не робей, — подбадривала я себя. — Это всего лишь работа.

Шаг, еще шаг. Палуба норовила уйти из-под ног, но я очень старалась не уронить тяжелый поднос.

Бирюзовое платье девушки трепетало на ветру, а просторные хлопковые брюки мужчины и рубашка из небеленого льна надувались, будто паруса.

Очередной порыв ветра принес легкий, смешанный с морской солью и водорослями аромат.

Какой-то очень знакомый аромат. Я глубоко вздохнула, стараясь его определить, и застыла.

Этого не может быть! Лимон и мята. Опять! Что за наказание?

Глава 31. Голди

— Что с нашим шампанским? Уже пьют рыбы?

Нордгейт, если я еще не хотела верить, что владелец чудесной яхты он, то, когда морская синева подчеркнула точеный профиль, все сомнения унесло бризом, он повернулся и в упор уставился на меня сквозь солнечные очки-авиаторы.

А я почему-то испытала облегчение, оттого что не вижу темную синеву его глаз и леденящее кровь пренебрежение во взгляде.

— А вот и оно, — его тон был ровным и безразличным — ни радости по поводу шампанского, ни презрения ко мне. Хоть что-то. Я перевела дыхание и пошла уже увереннее. — Самое время смочить горло. Ты будешь? — обратился к золотоволосой спутнице и, не глядя на меня, протянул руку.

Я замешкалась, не зная, как поступить — с занятыми руками было несколько проблематично наливать шампанское, а если буду делать это ногами, то шлепнусь на задницу, и вряд ли это понравится работодателям.

— Поставьте на столик. Там, — Нордгейт махнул куда-то за спину. — И налейте, наконец, это несчастное шампанское, пока весь лед не растаял.

— В чем дело, малыш? Ты нанял кого-то новенького? А где же Хосе? Он был таким милым.

— Слишком милым.

Я уже повернулась, чтобы поставить поднос на виднеющийся в салоне низкий столик, но услышав ворчание Норгейта, хмыкнула. Неужели кто-то посмел отбить у него подружку?

Оставив вино на столе, я вернулась на корму с наполненными бокалами и тарелочкой клубники.

— Спасибо, — девушка повернулась. Кажется, она была вместе с Нордгейтом на балу, и Ви называла ее имя. Я силилась вспомнить, но не могла.

Серо-голубые глаза удивленно округлились, и девушка медленно осмотрела меня с ног до головы.

— Малы-ы-ы-ш, — протянула она. Не знаю, может Норгейту нравится такое обращение, но даже мне захотелось стукнуть ее подносом по золотистой макушке. — Ты ничего не перепутал? У нас регата, а не мальчишник со стриптизом. Почему эта девушка так одета?

Я молчала, предоставив Нордгейту выкручиваться, и втайне ликовала — наконец-то из-за своей заносчивости он попал в неловкое положение.

Но моя радость длилась недолго.

— Ей в таком виде комфортнее и привычнее, — с явным удовольствием ответил он и, по-прежнему не глядя, взял два бокала и один передал подружке. — Не обращай на нее внимания. Прислуга этого не стоит.

Он когда-нибудь дождется и перелетит через борт собственной посудины. Или морская водичка отрезвит его, или пойдет ко дну вместе со своим огроменным пафосом.

Девушка еще раз посмотрела на меня, потом еще, задержала взгляд и прищурилась.

— Постой! — воскликнула она. — Я же тебя знаю! Это ты была на приеме по случаю открытия отбора! — Рэн, — укоризненно покачала головой, — разве можно так обращаться с девушкой? Пойдем, я дам тебе одно из своих платьев, — протянула ко мне руку.

Глава 32. Регата

— Нет, — Нордгейт перехватил ее запястье. Несмотря на то, что его глаза были закрыты очками, я могла поклясться, что они сверкнули ледяным огнем. — Она останется в том, в чем есть. Возможно, это поможет ей запомнить свое место.

— Рэн! — воскликнула она. — Так нельзя! Солнце яркое, она обгорит.

— Успокойся, Голди, — Нордгейт пожал ее руку, но я заметила, как на щеках перекатились желваки.

Почему я это заметила? Почему мне не все равно? Наверное, потому что сейчас я ненавидела его слишком сильно. Был бы под рукой яд, не задумываясь подсыпала бы в шампанское, но к моему сожалению и его счастью, яда не было.

— Плебеям вроде нее солнце не страшно, они привычные и к солнцу и к ветру. Не обращай на нее внимание. Посмотри лучше туда. Вот ведь сумасшедшие.

Я с трудом сдержалась, чтобы не огреть его по башке тяжелым подносом, но невольно посмотрела в указанном направлении.