(не) случайная ночь с боссом

— Думаешь, что сможешь заполучить его, мерзавка? — с неожиданной ненавистью шипит Мадлена Георгиевна, поднимаясь со стула и по-змеиному медленно двигаясь на меня. — Даже если ты беременна, это ничего не меняет! Он никогда не будет твоим!

— Вы не имеете права, — блею я. — Не имеете права решать за него…

— Поверь, ты не первая и не последняя влюбленная в Сашу дурочка, которая не брезгует грязными методами, чтобы привязать его к себе!

— Какие еще грязные методы? — шепчу в ужасе. — Это вышло случайно… Я ничего такого не планировала…

Обжигающая волна страха прокатывается по телу и оседает где-то внизу живота, вынуждая внутренности скрутиться тугим узлом. По спине градинками катится холодный, а собственное сердцебиение гулким набатом отдается в висках. Я так сильно нервничаю, что, наверное, близка к обмороку. Еще немного — и ноги окончательно ослабеют.

— Избавь меня от своих нелепых оправданий! — отрезает она холодно, становясь напротив меня и глядя на меня с нескрываемым презрением. — Еще раз повторяю: про Вавилова можешь забыть!

— Почему? — мой голос вот-вот сорвется в рыдания. — Почему вы так говорите?

— Почему?! Да потому что он скоро женится! — восклицает она.

Ее слова невидимыми пулями вонзаются в мою кожу. Разрывают мясо, царапают кости. Причиняют нестерпимую боль.

Он женится. Женится.

Эта беспощадная фраза гудит в ушах, вызывая внезапный приступ тошноты. В полнейшем смятении делаю несколько шагов вперед и упираюсь ладонью в поверхность массивного стола. Своими силами удерживать равновесие мне уже не под силу.

— Чего глаза округляешь? — Невзорова продолжает акт моего морального уничтожения. — Не слышала? Так вот слушай! Совсем скоро Вавилов женится на дочери своего американского партнера Виктора Доберштейна!

— Не может быть…

— Может-может! А еще Саша — мой любовник! Был, есть и всегда будет! Так что, как видишь, тебе в его сердце места нет!

Меня будто оглушили. Реальность перед глазами рябит и мажется, словно в нее брызнули водой. Больно так, что аж волосы на себе рвать хочется!

Как же это возможно? Неужели Вавилов мне лгал? Неужели его взгляды, улыбки, прикосновения были обманом? А щемящая нежность, с которой соединялись воедино наши тела, — иллюзией?

Боже, мне физически тяжело об этом думать. Словно раскаленное железо в голову засунули. Нет, я знала, что Невзорова неравнодушна к Александру, но и предположить не могла, что ее чувства взаимны. А новость о его скорой свадьбе — это и вовсе удар ниже пояса. Отравляющий и обезоруживающий.

— Раз вы его любите, почему миритесь с тем, что он женится на другой? — выпаливаю я в недоумении.

— Потому что без поддержки Доберштейна империя Вавиловых развалится как карточный домик. Сейчас непростые времена — нам нужны инвестиции, я и, как умная женщина, это понимаю, — сурово цедит Мадлена. — Ну а тебе я настоятельно рекомендую держать язык за зубами. Это только в сказках принцы женятся на Золушках. А в реальности все совсем иначе.

Несколько секунд мы с ней безмолвно боремся взглядами. Она смотрит на меня со злой решимостью, я на нее — с невыразимой тоской.

Только что мой мир разрушился, и собрать его заново не представляется возможным. В груди печет и ноет, а в глазах жжет от набирающихся слез. Ну почему жизнь так жестока? Почему в ней не бывает хэппи эндов?

Так и не обронив ни слова, на негнущихся ногах устремляюсь к двери и, оказавшись в коридоре, плотно прикрываю ее за собой.

Разбитое сердце кровоточит, но отныне мне предстоит справляться со своими проблемами самой. Разговор с Невзоровой дал понять, что на помощь и участие Вавилова мне рассчитывать не стоит. 

Глава 36

— О-чу-меть! — по слогам выдыхает Наташка, когда я заканчиваю свой непростой и довольно запутанный рассказ. — То есть Вавилов мало того, что скоро женится, так еще и поддерживает романтическую связь с этой твоей мегерой-начальницей?

— По ее словам, да, — мрачно подтверждаю я.

— Ну и кобелина же он! — восклицает подруга в сердцах.

Я молчу. Потому что добавить или возразить мне нечего. Нет, само собой, я не считаю Александра, как выразилась Наташка, кобелиной, но горькое разочарование ядовитой змейкой все же струится по моим венам.

Я ведь открылась ему. Доверилась. А для него, оказывается, это было лишь игрой.

— А еще ты ждешь от него ребенка и аборт делать не собираешься, — подытоживает подруга.

Очевидно, она пытается разложить информацию по полочкам, чтобы хоть как-то ее переварить. На самом деле я понимаю ее шок — сама до сих пор в нем пребываю, хотя у меня, в отличие от Наташки, было время примириться с действительностью.

— Об аборте я даже не раздумывала всерьез, — признаюсь я. — Почти сразу решила, что буду рожать.

— Ну ты отчаянная, Линка, — подруга подносит к губам чашку чая, который из-за долгих разговоров наверняка уже остыл. — И очень-очень смелая! Не знаю, решилась бы я на такой ответственный шаг в одиночку…

— Поначалу мне тоже было страшно, но теперь я понимаю, что буду не одна. Мне помогут родители.

— Но родители же далеко, — недоуменно изгибает бровь.