(Не) случайная семья

Макар вздохнул, я искоса следила за каждой его эмоцией, и все, что отражалось на его лице, – сожаление. Очевидно же, что-то происходило в жизни Светы, но она не посвящала Макара в свои проблемы, а пыталась их решать самостоятельно.

– После детдома мне дали комнату в коммуналке, с соседями не повезло. В двух других комнатах жила маразматичная бабка, а в четвертой – алкаш. Он уже не раз ломился в мою комнату, и я обычно давала ему отпор, но в тот вечер застал меня врасплох. Вот и выскочила, в чем была, на дорогу. Ладно, опустим лирику. Макар, пойми, я не любила тебя на самом деле. Но, поняла это, только когда встретила Костю. Я сделала ужасную ошибку, за которую Бог меня наказал бесплодием. Я… – Света отвела глаза от камеры, она и мне когда рассказывала об аборте, не смотрела в глаза. – Я убила нашего ребенка, не специально, конечно же. Директриса, когда узнала, что единственная отличница и медалистка «залетела» в шестнадцать лет, так громко орала, что у меня уши заложило. Она силком отвела меня в больницу, врач отговаривала ее, предупреждала о последствиях, а ее волновала только репутация детдома. Я едва выжила после неудачной операции и полностью переосмыслила свою жизнь. Уже тогда понимала, что не смогу вернуться к тебе и без сожаления смотреть в глаза. Мы отдалялись друг от друга, я намеренно не звонила тебе и не писала, а потом появился Костя и, ну… Я влюбилась, с этим уже ничего нельзя было поделать.

– Брат, я пытался бороться с чувствами, ведь знал, что ты любишь ее и ждешь, но не смог. Предал тебя, как последняя сволочь.

Макар остановил видео, он горько рассмеялся и прикрыл глаза на пару секунд, чтобы я не увидела в них эмоции. Муж заговорил прежде, чем я успела себя накрутить:

– Я возненавидел бы ее за то, что не рассказала мне про ребенка и позволила его убить. Света знала об этом и именно поэтому мгновенно переключилась на другого парня. Надеюсь, хотя бы Костю она любила по-настоящему, а не потому, что желала забыться с первым встречным.

У меня не возникло желания оправдывать ее или обвинять. Мне сложно представить, через что должна была пройти шестнадцатилетняя девочка, растущая без поддержки, беспрекословно выполняя любые требования. Даже убить ребенка.

– Она любила и была любимой, – только и сказала я, вспоминая короткий период жизни в их доме.

У каждого своя правда, и уже нет смысла перемывать Романовым косточки. На тот момент они казались мне едва ли не самой идеальной парой, добродушной и не алчной. А теперь… я даже не знала. Ненавидеть бессмысленно, но и прощать не хотелось.

– И умерли в один день, – я уловила иронию в голосе Макара. – Ладно, смотрим дальше.

Дальше на видео образовалась молчаливая пауза, будто они оба собирались с мыслями, прежде чем продолжить говорить. Значит, речь пойдет обо мне. И я не ошиблась:

– Соня, мы… – начал говорить Костя, но Света перебила его:

– Не надо, сама расскажу.

Настала очередь Макара обнимать меня и поддерживать. Подошел момент истины. Хоть я и знала правду, но мне все же хотелось услышать ее из уст убийцы, правду, какой бы она ни была.

– Я очень виновата перед тобой и твоим сыном. Возможно, ты уже знаешь правду, что это я сбила тебя и твоего сыночка на пешеходном переходе. Ведь отец Кости постоянно нас шантажировал, требовал денег взамен на молчание.

Свете нелегко давалось признание, она заметно тряслась, и голос дрожал. Костя приобнял жену, он поддерживал ее точно так же, как меня сейчас Макар.

– В общем, в тот день врачи поставили мне окончательный диагноз – бесплодие. И это после долгих мучительных лет лечения, попыток, срывов. Я рыдала без остановки и все равно села за руль, хотя толком не видела перед собой дороги. Я думала, что в конечном итоге влечу в столб и разобьюсь насмерть, мне больше не хотелось жить. Я не помню толком тот момент, когда сбила ребенка и тебя, у меня перед глазами стояла пелена слез. Поэтому не остановилась, а поехала дальше. Я ничего не соображала в тот момент, в ушах непрерывно прокручивался диагноз врача, он причинял адскую боль. Мозги отключились, они сосредоточились на одном единственном слове – «бесплодна». Понимаю, что мои слова звучат как оправдание, я должна была пойти в полицию, но не смогла. Испугалась тюрьмы и переложила всю ответственность на Костю.

Дрожащей рукой нажала на стоп, мне нужна была пауза, чтобы полностью осмыслить признание Светы. От воспоминаний о том страшном дне знобило, а оправдание Светы лишь усугубило ситуацию. Она не видела нас, не запомнила лица, но точно знала, что сбила, и сознательно уехала с места аварии. Возможно ли ненавидеть покойницу настолько, чтобы желать ей гореть в аду? Я хотела… Но не рискнула продолжить думать в этом направлении. Их с Костей уже наказали. Я сняла видео с паузы, хотелось поскорее закончить фарс и поставить в смерти Ярика жирную точку. Дальше начал говорить Костя: