(Не)Случайные игры

– Как ты помнишь, тебе недавно исполнилось восемнадцать лет.

Совершеннолетие я действительно отпраздновала в самом конце весны, поэтому теперь по всем канонам включалась в официальные ряды невест на выданье. Пресловутое замужество пока что не нависало, однако тень так и маячила за углом. Отдавать меня замуж за первого попавшегося мужчину папа, конечно, не станет, однако девушка на выданье, которая не показывается на приемах, становится поводом для пересудов. Я же не хотела менять свой статус, надеясь, что папа позволит насладиться свободой хотя бы до лета. Потом в голове вяло шевельнулась мысль, что сегодня, вообще-то, третий день лета, и у меня было несколько дней форы. Которые испарились в воздухе, едва я еще в коридоре услышала голос папы.

– О да, своими постоянными напоминаниями о возрасте ты просто не даешь мне это забыть! – проворчала я, кладя книгу на стол и подходя к креслу.

Сначала хотела плюхнуться в него, но потом передумала и аккуратно опустилась, чтобы хоть как-то соответствовать облику приличной дочери.

– Не перебивай, Вэл. Сама понимаешь, что я не вечен, а тебе пора бы уже остепениться и подумать о собственной семье, – продолжил говорить отец, все еще придерживаясь образа мудрого наставника. Получалось у него хорошо, даже слишком, он уже начал ходить из стороны в сторону, определенно стараясь не упустить мысль: – А ты так и норовишь закопаться в книжках о травах и наварить какую-нибудь лечебную отраву.

– Что-то тебя это не так сильно огорчало, когда я зимой твою сломанную ключицу сращивала, – возмутилась я, едва ли не подпрыгивая в кресле.

Правду говорят – тяжела доля истинного целителя, особенно после общения с больными. Я могла лечить повреждения людей, используя внутреннюю энергию, и избавляла от ушибов, царапин, порезов и прочих травм. А папину вылеченную ключицу я и вовсе считала пока что своим лучшим достижением на этом поприще. Понадобился целый день с перерывами, но результат определенно того стоил.

Отец не относил мой дар к чему-то ужасному, наоборот, гордился мной. Но отмечал, что травы, лекарства и поврежденные конечности меня явно интересуют больше, чем типичные женские увлечения – балы, платья и прически. А сейчас он точно использовал отсылку к исцелению для усиления эффекта. Как и приврал, что в скором времени навестит усопших родственников. Но все сводилось к тому, что в кресле придется просидеть еще долго и что настало время принять более удобное положение.

– Я ведь не предлагаю забыть про твой дар и больше не вспоминать о нем. Просто сейчас тебе пора бы уже вспомнить о более важных вещах, в частности…

Вдохновенная речь о правах и обязанностях перед предками и потомками, а также о поведении истинной девушки из высшего света продолжалась еще пятнадцать минут. Отец продолжал ходить из угла в угол, а я, в свою очередь, украдкой наблюдала за ним. Что уж скрывать, в свои неполные сорок пять лет выглядел Дориан Прайд в глазах многих женщин весьма и весьма привлекательно – волосы были так же черны, как и на портрете, который писался в год двадцатилетия отца, а голубые глаза не утратили насыщенного оттенка. Стройный и подтянутый, он до сих пор вызывал одним своим появлением восхищенный шепоток у дам и заставлял присутствующих мужчин втягивать животы. Одна половина высшего общества боготворила его, мечтала завязать с ним если не дружбу, то хотя бы стабильные деловые отношения, другая – завязать не менее крепкую петлю на его шее. Уже почти двадцать лет он и его младший брат Дэниэл, мой дядя соответственно, успешно вели семейное дело – наша семья более трехсот лет разводила лошадей и поставляла их по всей нашей стране – Ламелии. Сейчас дядя и его жена Роксана отправились на переговоры в Зельну – соседнее государство, граничащее с Ламелией на западе.

Кстати, фразы в духе «ты же девушка» или «девушки себя так не ведут» случались, но не так часто, как могли бы. Лично у меня в голове существовала своя классификация девушек: «настоящие девушки» и «как-то так». Себя я относила ко второму варианту, а папе очень бы хотелось, чтобы дочь принадлежала к первой группе. Но детство с горячо любимым двоюродным братом сделало свое грязное дело – если выбирать между платьем и штанами, я всегда склонялась к штанам (точнее, склонялась бы, поскольку поездки с отцом всегда означали, что надо надеть юбку). Потому что иначе трудно залезать на деревья, это я усвоила еще в младые годы, когда карабкалась с Кристофером на очередную высоту. Сколько одежды мы изорвали, страшно вспомнить. Крис, разумеется, на правах старшего всегда брал вину на себя, за что иногда получал дозу лекарства со скромным названием «Нравоучения». Рукоприкладство не относилось к традициям нашей семьи. Но иногда в голове проносились мысли, что от пары шлепков, может быть, мозг бы у меня вернулся в правильное для девушки русло.