(Не)Случайные игры

А вот мне еще с полмесяца или даже больше угрожало общение с единственной бабушкой, которая в очередной раз вспомнила о том, как воспитывать юных вирри. Ураган по имени «виррен Виктория» ворвался в особняк Прайдов внезапно, практически не оставив права на выбор. Причина визита оказалась банальной – беспокойство о судьбе внучки, которой я все еще продолжала оставаться. Все речи бабушки Роден чаще всего были направлены на блестящие перспективы, которые я по глупости могу упустить. И она никак не могла допустить, чтобы мой Бал Дебютанток обернулся провалом. Выставить ее не позволяли правила этикета, а терпеть в доме – кричащее о здравомыслии сознание. Но виррен Родон и сама не собиралась надолго задерживаться, а сразу же объявила, что забирает меня к себе. Временно, разумеется. Ее ожидала череда приемов, на которых я могла бы показать себя «достойным потомком Родонов». У меня на этот счет было скептическое мнение, потому что я себя целиком относила к Прайдам.

Есть ли смысл останавливать несущегося на тебя дракона? Если хочешь дожить до седых волос, то вообще лучше лишний раз не вступать в контакт с крылатыми ящерами. К такому выводу мы пришли с отцом после того, как бабушка Виктория оказалась на пороге нашего дома. Заставить меня жить с ней постоянно бабушка уже не могла, поэтому я, предвкушая «лучшие» деньки, стала собираться. Несмотря на то, что пришлось протрястись в карете несколько дней, я все же порадовалась, что проживала бабушка на значительном расстоянии от нас. Иначе ее визиты приобрели бы регулярный характер, а мой отец – седые волосы.

Передвигаться в каретах я никогда не любила, а вот бабушку один мой вид на коне мог вогнать в предсмертное состояние. И сейчас я снова ехала с ней в экипаже, уныло подперев кулаком щеку и разглядывая пейзаж за окном. Уже совсем скоро мы должны были подъехать к Андерлу – крупному городу, но гораздо уступавшему по размерам столице. И все равно считалось, что это одно из лучших мест для начала новой жизни. Частенько жители небольших городков перебирались сюда, чтобы после начать штурмовать столицу. Цель нашего визита была достаточно банальной – поход к портному.

Виррен Виктория по большей части оставалась недовольна тем, как я одеваюсь. Если отца устраивало просто платье, то в случае с бабушкой к туалету добавлялось еще приличное количество пунктов. А любимые мной штаны и рубахи родственница и вовсе открыто презирала и с удовольствием бы сожгла. Нас через три дня ждал новый прием, и бабушка Виктория, скептически осмотрев мои вещи, заявила, что мы закажем новое платье. Если на первую мерку портной сам приехал в особняк Родонов, находившийся в получасе езды от города, то дальше уже приглашал к себе. По местным меркам это был едва ли не лучший мастер в Ламелии, а бабушка даже поддерживала с ним приятельские отношения. Учитывая, как сильно она заботилась о своих нарядах, подобное общение только играло на руку.

– Валерия, ты опять ссутулилась, – холодно бросила бабушка, заставляя равнодушно перевести на нее взгляд.

Осанка виррен Виктории была ее гордостью, если так можно сказать. Спина бабушки всегда оставалась в идеально ровном состоянии, как, впрочем, и прическа. На похоронах матери она продолжала стоять с прямой спиной, и даже ветер не смог растрепать ее волосы. Наверное, бабушку можно было назвать образцом красивой старости. Шестидесятилетний юбилей она отпраздновала два года назад, но все равно оставалась стройной и подтянутой. Свой возраст виррен Родон не скрывала, однако умело маскировала недостатки, в частности, значительно уменьшала декольте платьев. А вот седину она никогда не прятала, и, наверное, оставалась одной из немногих женщин, кого это не портило.

– Валерия, – снова повторила она, приподнимая брови. – Выпрями спину и прекрати высовывать голову из кареты.

– Виррен хочет, чтобы я задвинула занавеску? – поинтересовалась я, потому что голова продолжала находиться в карете вместе со мной.

Не дождавшись ответа, я откинулась на спинку сиденья и поправила занавеску из темно-синего материала. А вот рука продолжила покоиться на узкой деревянной полоске, обитой бархатом, и я еле удерживалась от того, чтобы не начать стучать ногтями по дорогой ткани.

– Жизнь с отцом все-таки не пошла тебе на пользу, – продолжила воспитывать меня бабушка Родон. – Я даже удивлена, что ты не опозорила меня на приемах. Надеюсь, что и следующий пройдет в том же духе.

– Мне кажется, или я слышу похвалу? – позволила я себе открытый сарказм.

Напрямую бабушка никогда меня не хвалила, но я все равно распознавала, когда она довольна внучкой. Или же когда наоборот готова лопнуть от злости и раздражения. Сейчас был тот редкий случай, когда она осталась удовлетворена моим поведением на вечерах. Но уже следующая фраза показала, что я ошиблась:

– Тебе следует больше танцевать, – проигнорировала мою дерзость виррен Родон. – Не стоит шарахаться от кавалеров, словно от огня. Но и усердствовать тоже не надо, ты же не хочешь показаться легкомысленной.