(Не)Случайные игры

Спустя некоторое время она провалилась в полусон-полузабытье. Тогда я все-таки решила попробовать исцелить ее рану. На тумбочке оставался острый нож, который я аккуратно разрезала бинты. Стоило снять повязки, как кровь потекла с удвоенной силой и нехорошо запузырилась. Кровь стекала по моим пальцам, а ранение все не затягивалось, как я ни старалась себе это представить. Впервые в жизни у кровати умирающей матери я испытала липкий ужас, который заставлял все мысли вылетать из головы, а сердце стучать в бешеном ритме. Осознав, что ничего не могу сделать, я беспомощно захныкала, не в силах посмотреть на лицо мамы.

Внезапно кончики моих пальцев озарились зеленоватым сиянием, из-под них начали вылетать маленькие искорки. Я тихо охнула, но рук все-таки не убрала, продолжив сидеть на матрасе. Я толком не знала, что делаю, но мне казалось правильным по-прежнему держать ладони над телом мамы. Отвлек меня звук открывшейся двери, и я осознала, что это пришли папа и лекарь, пожилой мужчина плотного телосложения. Дальше раздался вскрик отца, а потом он оттащил меня от кровати, крепко прижав к себе.

Голоса заставили маму открыть глаза, но она явно не понимала до конца, что происходит. Только рассеянно посмотрела на доктора, который уже начинал осмотр.

– Вирр² Прайд, – произнес лекарь спустя некоторое время с легким недоумением, – когда я вошел в дом, вы сказали, что у вашей супруги пробито легкое. Но я могу смело заявить – это не так. Более того, рана не представляет опасности для жизни вирры Амелии. Я не знаю, что произошло в этой комнате, но это определенно можно считать чудом.

Все это время, что доктор осматривал маму, папа продолжал держать меня на руках. Звуки долетали, как сквозь подушку, а в глазах иногда появлялась темнота. Единственное, что выхватывал взгляд, – мои окровавленные руки. Но я все равно смогла расслышать, как облегченно выдохнул отец.

– Иди сюда, Дориан, – прошептала мама. Ей наверняка нельзя было говорить, но она ничего не смогла с собой поделать.

Папа подошел к кровати и поставил меня рядом. Мама медленно подняла руку и провела по моим волосам. Последнее, что я запомнила, прежде чем окончательно погрузиться в темноту – это мамина теплая улыбка, ставшая последним воспоминанием о ней…

Комнату озарила вспышка молнии, а последовавший за ним раскат грома заставил вздрогнуть. Я посмотрела на свои ладони, но почти сразу осознала, что кровь мне просто причудилась. Потерев переносицу, чтобы отогнать набежавшие слезы, я постаралась не возвращаться к памяти к тому вечеру, но ничего не смогла с собой сделать.