(не) случайный наследник для босса

Тон Александра такой будничный, будто он не видит в этом ничего предосудительно. Дескать, подумаешь, какая мелочь.

Но я его взглядов не разделяю. По-моему, переодеваться за спиной босса – это уже чересчур. Хотя, если вдуматься, этим словом можно охарактеризовать вообще все, что здесь происходит.

– Нет, пожалуй, я все же пойду, – делаю еще один шаг к двери.

– Брось, Ангелина, что за детский сад? – его красивые губы растягиваются в улыбке, от одно вида которой у меня подкашиваются колени. – Переодевайся здесь. Обещаю, я не буду подглядывать.

Как бы в доказательство своих слов он разворачивается на сто восемьдесят градусов, к окну.

Пару секунд мнусь в нерешительности, а затем плюю на сомнения и дрожащими пальцами принимаюсь расстегивать блузку. Вавилов прав, я ведь уже не семиклассница, чтобы бояться ненароком засветить нижнее белье. Да и Александр, думаю, давно перерос тот этап, когда подсматривание за противоположным полом казалось ему увлекательным.

Откидываю влажную блузку на стоящий по близости диван и натягиваю рубашку. Она пахнет свежестью и еще чем-то неуловимым. Вероятно, кондиционером для белья.

Как и следовало ожидать, мужская вещь мне велика, но я решаю обыграть ее в стиле оверсайз. Слегка подворачиваю рукава, а нижние края завязываю узлом на талии. Заглядываю в зеркало и удовлетворенно улыбаюсь: смотрится, конечно, необычно, но один день в офисе вполне можно провести в таком виде.

– Ты готова? – очевидно почувствовав мое шевеление, Александр оборачивается и окидывает меня оценивающим взглядом. – Тебе очень идет моя рубашка, Ангелина.

В его глазах вновь загорается тот опасный огонек, который однажды спалил меня дотла.

– Спасибо, – лепечу я.

Меня по-прежнему не покидает ощущение неправильности происходящего, но я ничего не могу с собой поделать. Переминаюсь с ноги на ногу и как дурочка улыбаюсь. Только лишь потому, что Вавилов рядом. Стоит в метре от меня. Живой. Настоящий. Из крови и плоти.

Почему он здесь? Вернулся из Америки? Насовсем или на время? Юлия с ним? Или осталась в Штатах?

Господи! Как же много у меня вопросов! И ни единой возможности получить ответы. Все слишком сложно. Слишком запутано.

– Знаешь, у тебя вот тут, – показываю на линию ворота, – тоже пара кофейных капель.

Основная часть напитка пролилась на меня, но, как оказывается, брызги долетели и до Вавилова.

– Точно, – он опускает глаза вниз. – Что ж, хорошо, что у меня в шкафу богатый запас одежды.

С этими словами он лихо скидывает пиджак и начинает расстегивать пуговицы рубашки.

– Что ты делаешь? – ошарашенно уточняю, краснея, кажется, до корней волос.

– Переодеваюсь, – спокойно отвечает он. – Не ходить же мне весь день с каплями кофе на воротнике.

– Ладно, поняла, – торопливо пячусь назад до тех пор, пока не врезаюсь в спиной стену. – Спасибо за рубашку. Я пошла.

– Подожди, Ангелина, не уходи, – Александр справляется с последней пуговицей и уверенным движением стягивает с плеч рубашку. – У меня есть к тебе разговор.

Мысли в голове замедляются и становятся вязкими. Я тщетно пытаюсь ухватить нить нашего диалога, но вид обнаженного торса Вавилова напрочь лишает меня рассудка.

Он хорош. Я бы даже сказала, неприлично хорош.

Видно, что Александр не пренебрегает спортом, но при этом не имеет ничего общего со стероидными качками. Я не наблюдаю никаких синтетических мускулов – только естественный рельеф ухоженного мужского тела. Широкая грудь, проработанные косые мышцы, и твердый пресс, пересеченный дугой стильного кожаного ремня.

– Ангелина, ты меня слышишь? – требовательный оклик Вавилова отрезвляет, и я наконец отдираю взгляд от его живота.

– Да-да, – фокусируюсь на его лице. – Так о чем ты хотел поговорить?

– О тебе, – он наконец облачается в чистую рубашку, тем самым возвращая моим спутанным мыслям некую ясность. – Расскажи, как у тебя дела? Как ты жила все это время?

Глава 17

Его вопросы ставят меня в тупик. Как я жила? Черт, да по-всякому! За эти годы в моей жизни было много боли, стресса и разочарований. Но и счастье тоже было. Яркое, лучистое, незабываемое.

Как рассказать мужчине, который значит для меня невообразимо много, но, по существу, является чужим, правду? Как не расплакаться и остаться сильной? Как удержать маску благополучия, которая стремительно сползает вниз?

– Ну… В целом, все неплохо, – решаю ограничиться шаблонным ответом. – Вот на работу недавно вернулась. Точнее заново устроилась.

– Ты имеешь в виду вышла из декрета? – Вавилов присаживается на край стола и складывает руки на груди.

– Нет, не совсем. Мне не предложили постоянного контракта после окончания стажировки.

Александр выглядит удивленным. Будто услышанное стало для него сюрпризом.

– То есть как не предложили? Хочешь сказать, что не числилась здесь во время декрета? Не получала все причитающиеся выплаты?

– Нет, – качаю головой.

– Но Мади… Мадлена Георгиевна доложила мне, что ты получила место, – его глаза подозрительно сужаются.

Вавилов чует подвох, но пока не понимает, где он.