(не) случайный папа

- В сумке, сейчас дам, - Борис отрывается от лицезрения ребенка и подходит к моим вещам, аккуратно сложенным в углу. – Кстати, к тебе подруга приходила, Аврора, странная она немного и невежливая, ты другая.

Удивленно замираю.

- Интересная характеристика. А где она сейчас?

- О, ушла, сказала, что садик не работает, няня уходит, а детей не с кем оставить, поручила мне присматривать за вами.

- Надо же, какая она милая, - с трудом выдавливаю из себя.

И это называется, я слишком много лезу в ее жизнь! Типа моя забота порой ни в какие ворота не лезет! А что тогда говорить о ней?!

Быстро пишу все, что я думаю о своднических замыслах Авроры на мой счет, потом коротко сообщаю родственникам об их изменившемся статусе и откладываю телефон.

Все. Почему-то чувствую себя одинокой.

Ближе всех в итоге случайный прохожий. Если можно так назвать человека, с которым когда-то работала вместе, в которого влюбилась без оглядки, с которым нас связала всего одна ночь.

- Может, возьмешь ее на ручки? Медсестра оставила смесь в бутылочке, сказала, покормить по требованию. А когда оно это требование будет, мне не совсем понятно, - нарушает ход моих депрессивных мыслей Борис.

Прекрасно! Теперь еще он говорит, когда мне держать собственную дочь на руках!

- Конечно, - улыбаюсь через силу, протягивая руки к маленькому комочку.

Он осторожно берет ее и укладывает мне на руки. А я, пожалуй, впервые смотрю на дочь осознанным взглядом. Сразу после родов я была не до конца в сознании.

И это просто чудесно. Она такая худенькая, такая беззащитная, моя частичка!

У меня на душе разливается тепло. Я никогда больше не посмею назвать себя одинокой! Никогда. Ведь у меня есть личное персональное чудо, которое остро нуждается в моей заботе и защите.

И значит, себя жалеть хватит, все в жизни прекрасно.

А Борис, что Борис. Хочется ему сегодня поиграть в воскресного папочку, пусть играет, пользу приносит, в конце концов.

- Она очень красивая, - он склоняется над нами обеими и смотрит с неподдельным обожанием на малышку, даже мне немного теплых лучей от его эмоций достается.

И я понимаю, что, кажется, самая большая проблема – это как бы мне самой не заиграться…

6

- Привет, мамочка, - заходит через два дня Аврора, - как моя маленькая принцесса? Ты ей имя дала наконец?

- Хорошо, - тяжело вздыхаю, - честно говоря, гораздо лучше, чем я. И с именем никак не определюсь, но осталось только два в голове – Аня и Юля.

- Эти твои странные суеверия, неизвестно, откуда взявшиеся, из-за которой имя не выбрала, пока беременная ходила, - Аврора неодобрительно качает головой. – А ты чего хандришь? Вроде ж все хорошо. Квартиру я полностью подготовила, так что живи и радуйся декретному отпуску!

- Я знаю, - коротко отвечаю, поджав губы.

- Зачем столько фруктов? Тебя ведь сегодня выписывают, - заглядывает Аврора в маленький холодильник в палате.

- Ох, не спрашивай, - прячу лицо в ладонях.

- Борис не отпускает, да? – с улыбкой спрашивает она.

- Не то слово, - мрачно сообщаю. – Такое ощущение, что у него резко закончились все остальные дела.

- Милая, так может расскажешь ему, наконец? Осчастливишь человека? Мне он не показался таким плохим, каким ты его разрисовала, - Аврора присаживается на край кровати и берет меня на за руку.

- Нет, - в этом вопросе я по-прежнему категорична. – Ты представляешь, как он отреагирует? Я не готова прямо сейчас к такому испытанию. К тому же, ему скоро надоест общаться с нами, я уверена.

Аврора устало закатывает глаза, ей моя позиция непонятна. Поскольку она видит все с одной стороны. Ее ведь не было там, со мной, после нашей единственной ночи с Борисом, который на тот момент был Борисом Николаевичем, моим непосредственным начальником.

С каким жаром мы с ним спорили по рабочим вопросам, с большим удовольствием вместе составляли планы и графики для проектов, а сколько раз мы с ним оставались в офисе допоздна, когда остальные сотрудники давно были дома со своими семьями. Не счесть.

Правильно, ведь его никто не ждал дома, как и меня. И, естественно, наше формальное-неформальное общение начало перерастать в нечто большее с моей стороны. Я привязывалась, рисуя себе идеальный образ Бориса-мужчины и совершенно не учитывая Бориса-начальника.

К сожалению, слишком поздно я поняла, как именно называется то самое чувство, что прочно поселилось в моем сердце. Именно она, влюбленность.

Когда я полностью осознала произошедшее, излечиваться было поздно. А потому я с удовольствием приняла приглашение Бориса Николаевича на ужин в кафе неподалеку от нашего офиса в тот самый роковой вечер.

О, конечно, он подразумевал всего лишь приятельский прием пищи, но я-то успела себе нафантазировать, как минимум, взаимную симпатию, не меньше.

- Хватит нам сидеть голодными, пошли поедим, - примерно так и звучало его предложение, когда мы с ним вдвоем в очередной раз задержались в офисе.

А я решила, что раз раньше мы спокойно работали вечерами, максимум, заказывая доставку еды, то кафе было явным следующим шагом в наших несуществующих отношениях.