Не случайный роман

– Удивительно, правда? – теперь она стояла чуть поодаль. И если в прошлый раз всё вышло совершенно случайно, но так естественно, то вот сейчас подойти и обнять её, было бы неловко. – Я бывала тут в разное время. Если прийти к самому открытию, то кажется, будто ты встречаешь рассвет, стоишь на высоком утёсе, и смотришь, как медленно из-за горизонта выплывет солнце. И волны, окрашиваясь в розоватые утренние полутона, чуть быстрее накатывают на берег. А вот сейчас наступит закат. И мы проводим этот чудесный день. И вся эта пена, и белые барашки, и низкие облака…

– Ты неисправимый романтик, – Березин снова подошёл к ней настолько близко, насколько это было возможно, но не касался её руками. – Или же у тебя богатая фантазия, которая и меня заставляет поверить, что… да, волны меняют свой цвет.

– Это всё особое освещение, – Варя улыбнулась и задрала голову, – видите? Прозрачный купол? Это он творит чудеса. Ну а вы? Нашли свою картину?

– Как ни странно, да. – Варя выжидающе смотрела на него, ожидая продолжения. – Всё-таки, Левитан. «У омута». Там так тихо, так спокойно. Хочется оставить всю эту ненужную суету, городской ритм, скинуть обувь, пройтись, босиком, по шатким брёвнам и сесть, опустив ноги в прохладную воду. Пошла бы со мной?

Серый омут её глаз затягивал, пленял. А её слова, они вселили в сердце надежду. Одно короткое и ёмкое.

– Да.

Из прохлады выставочных залов они вышли в прогретый июльским солнцем вечер. Прогулялись по небольшому уютному скверику вокруг здания, стараясь разрядить неловкую тишину пустой болтовнёй о розах, что росли на клумбах, о птицах, ищущих пропитание в траве под высокими деревьями. Но дольше время было оттягивать нельзя. Следовало либо попрощаться, либо…

А вот что «либо», не знал, точнее, боялся выразить каждый из них.

Варя повернулась к Березину и, вцепившись обеими руками в ремешок сумочки, перевела дыхание и тихо улыбнулась:

– Ну, мне…

Но Александр Сергеевич ей закончить не позволил. Знал, что она собирается сказать и перебил. Нарочно тряхнул рукой, давая часам сползти на запястье:

– Вот это да. Я и не думал, что наслаждаться искусством можно столько времени. Мы с тобой тут больше четырёх часов. Проголодалась?

– Нет, – правильнее всего сейчас было уйти, но так не хотелось. – Но от чашки зелёного чая я бы не отказалась.

– Тогда, в ресторан?

– Александр Сергеевич, – Варя отвела взгляд, пытаясь подавить вздох, – уже поздно.

– Возможно, поздно для Воробьёвых гор, или для Сокольников. Но в самый раз для парка Горького.

– Может, просто прогуляемся? По Набережной?

– По Третьяковскому мосту? – Березин усмехнулся. – До деревьев любви?

– Ой, я вовсе…

И как теперь выпутаться и объяснить, что не эти злосчастные деревья она имела в виду, что вообще не думала о них, Варя не знала. Но какого чёрта он о них вспомнил? Березин улыбнулся, показывая ямочки на щеках, и кивнул:

– Идём. Посмотрим на фонтаны, а потом к машине, я как раз её на Кадашевской оставил.

В вечерние часы субботним вечером движение по набережной было не такое оживлённое. Москвичи и гости столицы неспешно прогуливались по Лужсковскому мосту, делали памятные снимки на скамье примирения, или так же, как и Варя стояли, облокотившись о чугунные ограждения, и смотрели на взлетающие ввысь струи фонтанного комплекса. Березин стоял рядом, только взгляд его был направлен на дома Кадашевской набережной. И она не могла понять, зачем он здесь, с ней? Почему не попрощался и не позволил уйти, как она и планировала, сразу, как только они вышли из музея? Он же должно быть, и в самом деле проголодался, так почему же стоит тут, с ней, вместо того чтобы отправиться… Куда? Домой? В ресторан? Они уже больше часа гуляли вдоль реки. Так почему же? Неужели ей не показалось, что тот заинтересованный блеск карих глаз, что она ловила на себе, был не просто взглядом сурового директора, которому она оказывала посильную помощь?

Ей хотелось знать правду. Но спросить вот так, напрямую? Хотя, что она теряет? Она любила его так долго. И будет любить, всё равно. Даже если он скажет, что этот день был самым обычным днём, и она, в самом деле, просто оплачивала свой долг перед ним.

– Александр Сергеевич, – Варя встала в пол-оборота к нему, вцепившись руками в витиеватые переплетения парапета. – Вы же знали, что в Третьяковке можно оплатить услуги экскурсовода для любого количества посетителей? Ну, или взять аудио сопровождение?

– Нет. – Березин прислонился бедром к чугунному ограждению, – А к чему ты?..

– А ваши друзья или родственники. Откуда они?

– Какие родственники? Мои родители и сестра с семьёй живут во Владимире, а все друзья тут, в Москве.

Рано было радоваться, но Варя с трудом сдерживала непонятно почему зародившуюся в душе надежду.

– Вы сказали, что я должна вам помочь. С этой экскурсией.

– А? Это… – Варе показалось, что она сумела смутить его. Березин, застигнутый врасплох, потёр мочку уха, наклоняя голову и пряча от неё свои глаза. Словно на ходу придумывал правдоподобное объяснение. – Это делегация. Из Китая. Они прилетают для заключения контракта и…

– Всё вы врете.