Не слушаю и не повинуюсь

В очередной раз увернувшись от ринувшейся грудью на амбразуру кормилицы, я выскочил за дверь и помчался что было духа прочь.

Вот уж угораздило родиться таким красавчиком! И чего это она ко мне так липнет? Неужели её водосток давно уже никто не прочищал?

А между тем, уже ночь накатила на Верону. Я прошел прогуляться, заодно посмотреть — что и как тут происходит. Да, вонь кругом, да нечистоты и чумазые рожи, но я же джинн и у меня не найдется лишней мелочи. Пришлось даже двоим начистить рыла, чтобы не пытались лазить по карманам у невинного прохожего.

Оставив двух воришек стонать на грязной брусчатке, я увидел на балконе ту самую девчонку, которой подливал в вино любовное зелье. Она явно с кем-то болтала. Конечно же мне стало интересно.

Я невидимой тенью перемахнул через забор. Розовые кусты скрыли меня от посторонних глаз. Невидимым ниндзя начал приближаться к беседующей парочке.

О как! А этот Ромео оказался тем ещё прохвостом. Он прибыл под балкон раньше меня и уже вовсю ссал в уши Джульетте. Девчонка же отвечала, багровая от смущения:

— Как ты попал сюда? Скажи, зачем? Ведь стены высоки и неприступны. Смерть ждёт тебя, когда хоть кто-нибудь тебя здесь встретит из моих родных.

— Я перенёсся на крылах любви: ей не преграда — каменные стены. Любовь на всё дерзает, что возможно, и не помеха мне твои родные, — отвечал ей Ромео.

Во заливает… Так и чешет, так и чешет, как по писаному.

— Кто указал тебе сюда дорогу?

— Любовь! Она к расспросам понудила, совет дала, а я ей дал глаза. Не кормчий я, но будь ты так далёко, как самый дальний берег океана, — я б за такой отважился добычей.

Так, пора принимать меры, а то после таких песен девчонка ещё больше влюбится в этого хлыща и хрен тогда я исполню желание кормилицы. Пока они друг другу пели песни и упражнялись в знании метафор, я осторожно подкрался к Ромео. Тюкнуть по темечку, а затем аккуратно положить мальчишку на траву было делом пары секунд.

Джульетта продолжала разливаться соловьем и даже не заметила легкого шевеления в кустах:

— Меня ты любишь? Знаю, скажешь: «Да». Тебе я верю. Но, хоть и поклявшись, ты можешь обмануть: ведь сам Юпитер над клятвами любовников смеётся.

Так надо приниматься за выполнение собственного плана. Я чуть кашлянул, принимая тембр голоса Ромео и начал говорить:

— Как у нашего Мирона на хую сидит ворона. Как ворона запоет — у Мирона хуй встает.

Джульетта сперва запнулась, а потом удивленно спросила:

— Как же прекрасна метафора твоей любви. Да, поняла я, что вороной считаешь ты луну, но помни же Ромео, что луна непостоянна. Так неужели Мирон будет счастлив только под луной? А как же солнце? Как же светило, что дарит теплые лучи и греет наши души?

Не пробило. Ну что же попробуем другую частушку:

— Не ходите девки замуж, ничего хорошего. Утром встанешь — сиськи набок и пизда взъерошена.

С балкона же донеслось:

— Не бойся, мой Ромео, брачных уз. Они лишь кажутся печалью, но сердца, соединенные любовью, только в браке счастье обретут. Да, я согласна выйти замуж. Ромео, милый, как же сладки твои слова для моей томящейся души…

Мда, похоже, что с любовным зельем я слегка переборщил. Неужели придется применять тяжелую артиллерию?

— Я на кухне разогрел со свистулькой чайник. Хоть и маленький мой хуй, но над пиздой начальник! — добавил я страсти в голос.

Должно же помочь. Куда уже пошлее-то?

И снова Джульетта склонилась над перилами так, что едва не нырнула вниз носом. Она минуту вглядывалась в темноту, а темнота вглядывалась в неё в ответ. Неужели проняло?

После гляделок со тьмой Джульетта произнесла:

— Ромео, милый мой Ромео. Спокойной ночи! Пусть росток любви в дыханье теплом лета расцветает цветком прекрасным в миг, когда мы снова увидимся. Друг, доброй, доброй ночи! В своей душе покой и мир найди, какой сейчас царит в моей груди.

Я едва не взвыл от отчаяния — ну как её ещё-то пронять? Осталось в запасе всего ничего:

— Я играю, веселюсь. В п…у жить переселюсь. Вставлю раму и стекло — будет мягко и светло!

— И я, мой милый, этого б хотела; но заласкала б до смерти тебя. Прости, прости. Прощанье в час разлуки несёт с собою столько сладкой муки, что до утра могла б прощаться я… — Джульетта улыбнулась на прощание, помахала рукой и скрылась на балконе.

Я постоял немного, стараясь унять сердцебиение. Надо же так облажаться… И ведь ничем её не проймешь! И как дальше быть?

Под ногами зашевелился Ромео. Похоже, что начал приходить в себя. Это к лучшему, а то проспит до утра, а утром его найдут под балконом и явно не погладят по головке.

— Джульетта, милая… Речь милой серебром звучит в ночи, нежнейшею гармонией для слуха… — пробормотал Ромео.

— Да идите вы оба в пизду, — в сердцах сплюнул я, попал Ромео на макушку и отправился по делам.

На уме появился другой план. Но чтобы его претворить в жизнь, надо свести две враждующие стороны в одном месте. Думаю, что утром сделаю это в полной мере.

Глава 33