(Не)служебный роман

— А это уже зависит от результата. В общем, разбейтесь сами кто чем будет заниматься. Вы же лучше знаете, что больше умеете. Но имейте в виду, хоть коллекции разной стилистики, но они все равно должны перекликаться общими деталями.

Девчонок окутала тишина непонимания.

— Ну смотрите, — я притянула новый листок, собираясь наглядно продемонстрировать что имею в виду. — Рукав да. Немного спущенный и там и здесь. Но если в классике он прямой, то в новой коллекции можно увеличить окат, сделать защипы и заузить к запястью и пустить по краю тесьму, и наоборот — защипы зашить, а к запястью расширить и украсить вышивкой. Идею поняли? Не бойтесь, играйте с силуэтами, комбинируйте. А теперь, идите, работайте, и не забывайте про аксессуары, именно они собирают весь образ.

Оживленно обмениваясь идеями, девушки разбежались по рабочим местам и уткнулись в мониторы, а я вернулась в свой аквариум и с головой погрузилась в работу.

Отвлеклась только когда услышала осторожный стук в дверь.

— Марина Сергеевна, рабочий день закончился. Мы пойдем? — девчонки кучковались за самой смелой обладательницей розовых волос и нерешительно переминались.

Я посмотрела на часы — восемнадцать пятнадцать. Надо же, совсем не заметила, как время пролетело.

— Конечно, идите, — разрешила я, справедливо полагая, что у них запланировано куча дел на вечер, и потерла затекшую шею. Меня же никто не ждет, и могу себе позволить еще поработать, пока глаза еще смотрят.

Давно затих веселый перестук каблуков, и в воцарившейся тишине я щелкнула кнопкой чайника.

— Ночевать здесь собралась? — расслышала сквозь шум воды и подняла глаза — Алиска стояла около меня и опиралась пальцами о стол.

— Да, пока мысль идет, хочу закончить наброски. Кофе будешь? — я кивнула на закипающий чайник.

— Давай, — взлетела юбка, и меня обдало крепким ароматом духов.

— Налей сама, а? И мне тоже, — я никак не могла оторваться от монитора. Вот еще одну линию и еще…

Алиска недовольно хмыкнула, но разлила кипяток по чашкам. Я протянула руку и с удовольствием отхлебнула обжигающий напиток — вечер предстоит долгий.

— Ты специально сегодня пришла раньше, чтобы побыть с ним наедине? — спросила Алиска, и я подавилась кофе.

— Ты чего? — посмотрела на нее сквозь навернувшиеся слезы и тщетно пыталась остудить язык. — Мы же с тобой договорились на девять. Ты сама опоздала, а я как дура стояла в вестибюле без пропуска. Вадим увидел меня и провел.

— Вадим? — меня пронзил острый, как нож, взгляд подруги.

— А что, прикажешь его величать Вадимом Викторовичем?

— Можно по фамилии, — каждое слово Алиски напоминало ледяной осколок из тех, что кладут в коктейли, и, падая на плитку пола, они разбивались в мелкую острую крошку. — И о чем вы с ним говорили все утро, а как только я пришла замолчали?

Боже! Что за допрос? Во мне тоже начало закипать раздражение. Неужели буйная фантазия подсказала подруге гениальную идею будто я собираясь соблазнить ее ненаглядного. И из-за этого она устроила тот цирк на совещании? Да, Вадим же не способен на какие-либо человеческие отношения. Все чувства он давно и успешно заменил на прогнозы дохода и оценку рентабельности. Кроме цифр только Алиска, с ее долей в компании, может рассчитывать на его внимание. Неужели сама этого не видит? Нужен мне ее манекен ходячий, сто лет, и свидания регламентированные по долям секунды. Нет уж, пусть сама на это счастье радуется. Я сдержала готовые сорваться с языка резкие слова и постаралась говорить как можно более дружелюбно.

— Так мы же вчера не смогла поговорить. Вот он и спрашивал о мое предыдущей работе. Почему ушла. Что могу сделать для компании. А кода ты подошла, мы уже закончили, и я пошла работать. Вот и все. Никаких секретов, — не стала я нервировать и без того взвинченную подругу. — Инцидент исчерпан?

— Я сегодня так устала. Пойдем, чего-нибудь пожрем? — без каких бы то ни было переходов, ревнивая собственница превратилась в прежнюю, дружелюбную до навязчивости Алиску.

— Ты иди, — я с трудом оторвалась от монитора. — Я еще поработаю.

— Два трудоголика, — проворчала Алиска и, оставив на столе грязную кружку, поспешила уйти.

А я снова с головой нырнула в работу. Даже не слышала, как пришла уборщица, пока она не ворвалась ко мне.

— Ой, вы еще работаете? — еле затормозив, воскликнула она и сделала попытку ретироваться.

— Нет-нет, вы мне не мешаете, делайте свою работу. И кружку, пожалуйста, заберите, — остановила я ее, раздумывая не уйти ли домой, там точно никто не будет мешать и отвлекать.

— Не буду мешать, — уборщица все-таки пятилась спиной к выходу. — Я оставлю дверь в коридор открытой, как увижу, что закрыта, значит ушли, и приберусь.

И она исчезла вместе со шваброй, погасив свет в общем кабинете.

Я же билась над лацканом — паршивец никак не получался так как мне бы хотелось или же отказывался гармонировать с остальными деталями, и приходилось все переделывать.

Устав воевать, я откинулась на спинку и крутила в пальцах стилус, пытаясь понять где допустила ошибку. И наконец меня осенило.