Не смей меня касаться

Конечно, я сжалилась над Шуваловым, кроме того, несмотря на удобную обувь, от ходьбы гудели ноги и очень хотелось прилечь, а еще искупаться, летом в Азербайджане намного жарче, чем в средней полосе России. Изможденные, мы вернулись в номер смотреть квалификацию Формулы 1. А вот на саму гонку у Алекса были билеты почти в ВИП-местах на трибунах, где происходит, по словам Шувалова, самое интересное, а именно старт.

– Саш, а ты за какую команду болеешь?

Шувалов включил телевизор и распахнул на всю окно, выходившее на трассу, где должны были проезжать болиды, участвующие в гонке.

– Я люблю немецкие машины, поэтому болею за Мерседес.

– Мне тоже нужно за них болеть?

– Нет, лучше вообще не болеть, – улыбнулся Алекс, – а вот поддерживать можешь любую команду без оглядки на мое мнение.

– Тогда я буду поддерживать вон те красненькие машинки.

– Типично женский ответ, – задорно рассмеялся Шувалов.

– Зря смеешься, я, конечно, пока не дока в гонках Формула 1, но представляешь, знаю, что красные машинки – это прославленная команда Феррари. И за них когда-то ездил Михаэль Шумахер. А еще, помнится, на прошлой работе девочке нравился один испанский гонщик… Как же его зовут…

– Фернандо Алонсо, видимо.

– Да, точно, красавчик, прямо ммм…

– Да так себе… Фраерок, – кажется, Шувалов был недоволен тем, что я посмела похвалить в его присутствии красоту другого мужчины.

– Ну конечно, с падишахом Александрином ему не сравниться.

Теперь Сашка лыбился довольным мартовским котом.

Потом послышался автомобильный рев.

– Кажется, начинается квалификация.

Шувалов подтащил меня к окну, под ним с бешеным ревом на огромной скорости промчался один из болидов Формулы 1. Но мне было совсем не до гонки, я, уткнувшись носом в подмышку Шувалова, хмелела от смеси чуть терпкого запаха одеколона и пота своего любимого мужчины, и сейчас хотелось одного – мурлыча ласковой кошкой, тереться о его сильное тело, пытаясь как-то выразить свою любовь, нежность и страсть. Алекс сосредоточенно смотрел на трассу, в комнате раздавались голоса ведущих, рассказывающих что-то о пилотах, приводящих статистику и дающих оценку того или иного круга. Их разговоры, рев машин, тихое дыхание Шувалова, ритмичный стук его сердца – все это сливалась в какую-то необъяснимую какофонию звуков – мелодию моего счастья. Ведущие формулы все говорили и говорили, всегда удивлялась этой способности людей болтать без умолку, болиды ревели, а руки Шувалова медленно опустились с моих плеч и талии чуточку ниже. Пальцы одной из них накрыли левую грудь, другой – оказались в непосредственной близости от моего лона. Там сразу же что-то дрогнуло, сжалось в раскаленные жгуты, запульсировало. Мне показалось или дыхание Шувалова изменилось, став более тяжелым и напряженным? Руки, лежавшие на моем теле, палили огнем… И кожа словно болела от этих прикосновений. Мужские пальцы легонько сдавили грудь, внутри живота случился резкий жаркий спазм. Прямо почувствовала, как увлажнились трусики.

– Сейчас Хэмилтон будет ехать, он молодец, который год хорошо катается. У команды Мерседес есть все шансы снова стать чемпионами Формулы.

Рука Шувалова опять легонько сжалась на моей груди.

– Ахм… – застонала мышкой, тихо-тихо, – ау-у-у… Фер-рари? Есть шансы?!

– Есть, детка, шансы у всех есть… – зашептал Шувалов мне на ухо, как-то особенно проникновенно, и я вздрогнула в его объятьях.

Чертов электрик!

Мужская ладонь накрыла венерин холмик.

– Феррари всегда были сильны… Думаю, в этом году борьба развернется именно между этими двумя командами. Поэтому, скорее всего, мы будем конкурентами в наших командных предпочтениях, – ласково шептал мне на ушко Алекс, а я продолжала топиться, плавиться, становиться мягкой пластичной глиной в его объятьях.

– Льюис – красава, какой хороший круг проехал.

– Ахм, – вторила эхом голосу Шувалова, дрожала осинкой в мужских руках, словно его тихое дыхание мне на ушко вызывало вокруг нас сильнейший ветер.

Пальцы Шувалова сжалась на моем лоне. В ягодицы явственно уперлось доказательство его ответного зашкаливающего возбуждения, и моя плоть пульсировала в ответ, источая новые порции любовной смазки на ткань трусиков. Зачем я их вообще надела, глупенькая.

– Та-аня-я-я… – голос Шувалова был глухим и тягучим, словно мед, – за Феррари тоже катаются опытные и талантливые гонщики. Причем им несколько лет не удавалось выиграть в кубке конструкторов, наверное, в этом году они попытаются взять реванш.

– Да-а-а? – смогла прошептать одно-единственное коротенькое слово, причем мой ответ прозвучал с некоторой долей изумления.

В самом деле, меня безмерно удивлял тот факт, что Шувалов может так спокойно говорить об амбициях команды Феррари, когда в его объятьях плавится, истекая соками, готовая к употреблению женщина.

– Но я надеюсь, Мерседес сможет удержать свое лидерское положение, – продолжали шептать мужские губы прямо мне в ухо, вызывая рябь возбуждения по телу. – Таня, я хочу тебя трахнуть…