Не смей меня желать

Я ответ раздается тихий смех, и пухлые губы медленно обхватывают головку члена и двигаются вниз. Марк сдерживается изо всех сил, чтобы не надавить на затылок сильнее, сжимает зубы и шумно выдыхает, когда Ника влажно ведет губами вверх и на секунду отпускает изо рта член, чтобы отдышаться и повторить движение снова, уже смелее, глубже и увереннее.

— Твою ж мать…

Марк бормочет что-то бессвязное, стараясь не стискивать волосы на ее затылке, когда Ника облизывает его, как эскимо на палочке. Проводит языком по вздувшимся венам и скользит по влажному члену руками следом за губами, сжимает у головки, вдыхает и погружается снова, а потом начинает сосать так горячо, плотно и влажно, создавая долбаный вакуум и заставляя буквально хрипеть от неконтролируемого желания и двигаться бедрами ей навстречу. Рот Ники — врата рая — горячие, тугие и влажные, в них хочется погружаться все сильнее, глубже толкать настойчивее бёдрами, и Марк, не в силах сдерживаться, давит на затылок, притягивая к себе ее голову.

Тормоза отказывают совсем, и он погружается глубже, до судорожного глотательного движения и даже мысль о том, что может, стоит дать ей отдышаться, не способна заставить думать.

— Еще, — вырывается стон, — когда Нике удается немного отстраниться и глотнуть воздуха, и она послушно снова насаживается на член, творя языком нечто невообразимое.

Перед глазами фейерверки, и Марк сдавленно стонет.

— Тише… замри…

Но это служит сигналом, после которого горячие губы смыкаются под головкой и, напряженно сжимаясь, скользят вниз. Руками Ника ласкает поджимающееся яйца и становится понятно, что остановиться точно не выйдет, не сейчас, когда она такая восхитительная.

Она работает ртом все быстрее, издавая такие восхитительно влажные звуки, что остатки контроля развеиваются, Марк глубже толкается в ее рот и хрипло стонет: «Ника…» — пока кончает тугими струями в ее рот, она послушно сглатывает до последней капли и только потом с довольной улыбкой отстраняется, в то время когда Марк может только тяжело дышать, опираясь спиной на стену.

— А вот теперь, можно и поговорить, — довольно заявляет она, но парень делает шаг вперёд, подтягивает штаны и подхватывает ее на руки.

— Куда ты меня несешь? — уточняет Ника, нахмурив брови.

— Моя очередь, — говорит Марк и наслаждается тем, как потемнели ее глаза и моментально напряглись соски.

Ника

— Моя очередь, — говорит он, и я вспыхиваю, как свечка. Секунду назад, когда стояла перед ним на коленях не испытывала ни малейшего стыда, а когда он сгружает меня на диван прямо в туфлях и плавно разводит ноги в стороны, готова умереть со стыда. Я до сих пор не верю, что решилась к нему прийти. И в то, что он меня не прогнал, ну и, по всей вероятности не прогонит. Об этом говорит его хищная улыбка, когда он одним движением срывает с меня трусики. Лучше ему не знать, сколько я на них потратила.

— Я скучал, — признается Марк и нежно сверху вниз проводит большим пальцем по моим важным складочкам, я выгибаюсь и тихо шепчу, сквозь стон.

— Я тоже.

Он не спешит, медленно массирует подушечкой пальца клитор, а я не могу даже связно мыслить, потому что это просто взрыв, фейерверк перед глазами. Кажется, я давно стала зависимой от его пальцев. Я так думаю, пока не ощущаю в себе его язык.

Марк нежно втягивает губами клитор и меня буквально подкидывает на диване от наслаждения, но ему этого мало, и он вводит в меня палец — это так умопомрачительно сладко, что происходящее кажется сном. Его язык вырисовывает восьмерки, а палец двигается во мне в своем ритме, заставляя подлетать на новые вершины блаженства. Это так упоительно хорошо, что я невольно притягиваю его голову ближе, чувствую на себе его язык, его губы и пальцы и перестаю вообще понимать, где нахожусь.

Меня штормит и качает от влажного ощущения языка между моих ног, он ударяет сильнее, то ускоряет, то замедляет темп, а я не могу соображать, дрожу всем телом и чувствую, что улетаю в какой-то долбаный космос. Мне на секунду жаль, что я летаю без него. А потом становится все равно, так как меня сметает наслаждение — такое яркое и сильное, что кружится голова.

— Марк… — шепчу я, выгибаюсь и содрогаюсь снова, потому что его губы все еще на мне, потому что, мне так хорошо, что не хочется, чтобы это состояние заканчивалось. Когда я расслабленно замираю в его объятиях, он еще раз нежно проводит языком снизу вверх, заставив меня вздрогнуть, и поднимается выше, стискивая в объятиях.

— А вот теперь можем поговорить, — предлагает Марк и получает недовольный взгляд.

— Нет. Не хочу говорить. У тебя есть бухло? Впрочем, — морщу нос. — К черту твое бухло, у меня есть свое в машине. Принеси, а? Ключи в сумочке. И захвати мой чемодан.

Марк смотрит долго, и я закусываю губу, жду его ответа, стараясь демонстрировать уверенность, которой нет. Но потом парень поднимается, берет с пола спортивные штаны и я вижу, он сдался.

— Ты ведь потом пожалеешь, Ника.