Не смей

День близился к закату. Ветер стих, и на улице незаметно стало теплее. Совсем немного. Кирилл прощался с последними работниками, раздавая тем распоряжения на завтрашний день. Его до сих пор не отпускала ситуация, к которой он оказался совершенно неподготовленным.

Камилла заигрывала с ним на глазах у своего недожениха… а этому точно должны быть причины. И объяснения. Кучерявый олень злился, сжимал кулаки в карманах кожаной куртки. Но промолчал… что происходит?

Карчевская притихла, как только её Денис скрылся за воротами дома. Они услышали шелест резины по асфальтированной дороге, и девушка тут же отступила от Кирилла на пару шагов.

- Спасибо. – Себе под нос. – Что подыграл…

Девчонка так быстро скрылась из виду, что он даже понять не успел, о чем снова речь. Камилла, торопливо перебирая ногами, упорхнула в дом. И, как выяснилось позже, закрылась в своей комнате.

А Кирилл, с каждой минутой накручивал себя все больше. Его смирение вновь сменилось негодованием. Она играла с ним? Словно игрушкой? Решила использовать его к ней симпатию? Что за херня?! Обида всё сильнее давила на него. Как так? Словно им можно промокнуть губы, как салфеткой, и выкинуть? Она знает, что нравится ему. И она умело воспользовалась этим. Стало ясным, что Карчевская хотела вызвать ревность своего придурка. С помощью Кирилла? Почему он должен в этом участвовать?

Продолжая закипать, брюнет расхаживал из одной комнаты, в другую. Словно дикий зверь, что ищет выход из клетки. Вытянулся на постели, надеясь отвлечься на остросюжетный фильм. Но мысли о ней, и о том, что произошло недавно, роились в голове, создавая внутри черепной коробки дикий гул… Так и не найдя покоя, брюнет несколько раз выходил курить. Каждый раз, спотыкаясь о хлам, что был разбросан в прихожей. Завтра всё это нужно будет перетащить в пристройку.

Сменил футболку на свежую рубашку. Немного мятая. Но он плюнул на это, и остался в ней. Зашёл на кухню, чтобы промочить горло. Опрокинул в себя пару стаканов, и замер, рассматривая её коробочки с лекарствами.

Чёрт. Уколы.

Совсем из башки вылетело.

Достал ампулы и шприцы. Спирт, салфетки. И двинулся к ней.

Постучал. Дважды. Но так и не дождался ответа. Чем она там занята?

Опустил дверную рукоять и, убедившись, что комната не заперта, открыл дверь.

Карчевская, лёжа на животе и, подперев левой рукой подбородок, что-то чиркала в своём блокноте простым карандашом. Из её ушей торчали наушники. Так вот в чем дело…

Тихо сложив медикаменты на комоде, брюнет подкрался к девушке, и быстрым движением пальцев, вытянул из её ушка белый пластик.

Камилла вздрогнула, мигом поднимаясь на коленки, и поворачиваясь к парню лицом.

- Что ты делаешь? – Возмутилась, будто он её затычки в окно выбросил.

- Уколы, Карчевская. – Кивает на комод, и цокает языком. – У тебя точно память девичья.

Уколы… почему-то после его вчерашнего признания, она ещё меньше хочет светить перед ним задом. Сколько дней осталось? Три? Четыре?

- Не поздно? – Садясь перед Кириллом в позу лотос, и наблюдая за тем, как парень отточенными движениями подготавливает для неё маленькое орудие для пыток.

- Не поздно. – Словно не замечая, как нервно девушка заёрзала на постели. – Сегодня сделаем без часового перерыва.

- Сразу два? – Глаза брюнетки расширяются, когда Кирилл достаёт второй шприц.

Божечки…

- Да, Ками. Сразу два. И так опоздали.

Кажется, что Соболев только рад. Потому что его беззаботное выражение лица, говорит сейчас само за себя. Ему бы ещё насвистывать незатейливую мелодию, чтобы окончательно свести её с ума.

- Ложись. – Командует, пока заполняет шприц прозрачными лекарством. Оглядывается на секунду, осматривая девчонку. – Снимай джинсы. – Бросает на неё ещё один взгляд. – То есть, спускай.

Девушка, после недолгого замешательства, сложила свой блокнот, засунув в него карандаш, и все же расстегнула свои тугие джинсы. Спустив их до середины бедра, она снова улеглась на живот. Подложила ручки под голову, не теряя из виду Кирилла.

- У меня там уже всё болит. – Давит на жалость. Но Соболев лишь хмыкает на это и, наконец, подходит к “больной”.

- Не нагнетай, Карчевская. У тебя ни одного синяка.

Кровать сбоку прогибается, и она чувствует лёгкое прикосновение его пальцев. Они прохладные. Он проводит ими вдоль резинки трусиков, и аккуратно спускает тонкую ткань.

Её ягодицы вновь покрываются россыпью мурашек. А Кирилл получает несравненное удовольствие при виде их.

- Лежи спокойно.

Холодная вата на коже добавляет дрожи. Девушка нутром ощущает напряжение, что повисло в комнате. Словно несколько секунд тишины перед раскатом грома в грозу.

Она чувствует, как тонкая игла вошла в плоть, и сжимает пальцы на подушке. Не потому что больно. А потому что на душе неспокойно. Брюнет медленно вводит лекарство. Холодок распространяется на всю ягодицу, и опускается к бедру. Словно лёгкая судорога сжимает мышцы на ноге.

- Ненавижу эти уколы… – Шепчет сквозь зубы, когда нога начинает неметь.