Не смотри

— Я удивился, поскольку Рудольф не посещал мою церковь, но он настоял.

— Он вел себя так, будто выпил?

Брэдшоу выглядел шокированным этим вопросом.

— Нет. Я бы никогда не позволил ему вернуться в грузовик, если бы думал, что он пьян.

Кир кивнул. У его отца немало недостатков, но, насколько Кир знал, он никогда не садился за руль в нетрезвом виде.

Что же взбрело в голову старику, что заставило его беспокоиться о своих похоронах? У него возникло предчувствие? Нет. Кир покачал головой. Его отец не верил ни во что мистическое. Он был законником, который оперировал суровыми фактами. Это означало, что он понимал, что сделал нечто насторожившее убийцу.

— Он нервничал? — спросил Кир у пастора. — Боялся?

— Он сказал, что устал.

— Устал? — Кир нахмурился. Рудольф имел в виду, что он плохо спал? Или что его что-то тяготило?

— Я подумал, что, возможно, он болен, но он отрицал это, — ответил Брэдшоу. — По-моему, он даже сказал, что здоров, как бык. Вот почему испугался, что он мог намеренно упасть с лестницы, когда я узнал о его смерти.

Киру потребовалась секунда, чтобы понять, на что намекает собеседник.

— Самоубийство?

— Я не берусь судить.

Кир фыркнул.

— Рудольф, может быть, и стремился напиться до беспамятства, но он никогда бы не стал намеренно ломать себе шею, — сказал он твердым тоном. Даже когда Рудольф находился на самом дне жизни, он никогда не помышлял о самоубийстве. Он счел бы это легким выходом. — Кто-то другой позаботился о том, чтобы он упал с лестницы.

— Кто-то другой? — повторил Брэдшоу. — Вы хотите сказать, что его убили?

— Думаю, это не исключено. — Кир сделал паузу, давая пастору обдумать эту возможность. Затем он вернул внимание к прошлому. — Что еще сказал вам мой отец?

Брэдшоу нервно дергал пальцами рукав своего свитера, его лицо побледнело.

— Я действительно не помню.

Кир сузил глаза. Честен ли его собеседник? Или он намеренно уклоняется от ответа? Черт, возможно, его отец вообще никогда не приходил в церковь. Кир располагал только словом Брэдшоу, которое, как он уже доказал, не отличалось надежностью.

Кир поморщился. Что ему оставалось делать, кроме как признать, что пастор говорит правду? По крайней мере, пока он не докажет, что тот лжет.

— Он дал вам записку, верно?

— Да. — Брэдшоу продолжал возиться со своим свитером. Тонкий слой пота покрывал его лицо. — Он попросил меня организовать его похороны, и я сказал, что он должен назначить встречу, чтобы мы могли обсудить детали. Он пообещал, что позвонит. — Он отвел взгляд, казалось, потрясенный мыслью о том, что Рудольф мог быть убит. — Я помню, что он подошел ближе ко мне, чтобы передать записку, и понизил голос, как будто боялся, что кто-то может его подслушать, когда просил меня сохранить ее до похорон. Фактически, он заставил меня поклясться, что я не позволю никому увидеть ее, кроме его сына.

— Вам не показалось это странным?

— За эти годы ко мне поступало много странных просьб. Одна пожилая женщина настаивала, чтобы я присутствовал в комнате, когда гробовщик готовил ее тело, а другая попросила меня выступить на похоронах ее кошки. В прошлом году один мужчина настаивал на том, чтобы на его похоронах звучала только музыка «Битлз», — нервно пробормотал пастор. — Как уже сказал, я не судья.

Кир сдержал нетерпеливое проклятие.

— Так что вы сделали с запиской?

— Я положил ее в папку и запер в своем картотечном шкафу.

— Вы не смотрели ее?

— Конечно, нет.

— И никому не говорили, что мой отец дал ее вам?

Брэдшоу напрягся, его лицо стало жестким от нескрываемого возмущения.

— Мои встречи с прихожанами, независимо от того, посещают они мою церковь или нет, это святое, — прохрипел он. — Я бы никогда не нарушил их конфиденциальность.

Кир кивнул, не обращая внимания на возмущение собеседника. Он пытался понять, почему Рудольф решил оставить записку пастору Рону Брэдшоу.

— Мой отец наверняка знал бы об этом, — высказал он свои мысли вслух.

— Что?

— Если мой отец пытался найти место, где спрятать список, то логично выбрать человека, не связанного с ним, и того, кто мог бы сохранить записку в тайне, пока не сможет передать ее мне, — объяснил он. — Кто может быть лучше, чем представитель церкви?

Брэдшоу посмотрел скептически.

— Почему бы не послать ее вам напрямую?

Кир хотел было сказать, что не знает, почему, но потом с гримасой сомкнул губы. Он знал, почему отец не отправил ему письмо. Просто Кир не хотел признавать правду.

С усилием он проглотил комок, образовавшийся в горле.

— Потому что он мне не доверял.

— Я уверен, что это неправда.

Кир язвительно улыбнулся, глядя на шокированное выражение лица пастора.

— Это так, к сожалению. Я вел себя так же скверно, как и шериф. Годами я игнорировал его заявления о том, что он получает письма от убийцы. Если бы он прислал мне список, я бы, наверное, выбросил его в мусорную корзину. Но после его смерти… — Он покачал головой, знакомое сожаление тяжелым грузом лежало на его сердце. — Все, что принадлежало ему, вдруг стало важным.

Брэдшоу, казалось, обдумывал слова Кира, прежде чем покачать головой.