Не сотвори себе кумира

– Чего, спрашивается, я жду? Ничего не случится сегодня того, чего бы мне хотелось. Всем девицам, нужна, как это они называют, а, вспомнил – прелюдия, то есть ухаживания, букетно-конфетный период, который по старинке так называется, а в натуре он – золото- бриллиантовый. Ладно, надоело время зря терять, пойду позову Чижову сам, секретарша ушла. Затеял я просто какой-то идиотизм, переговорю с этой красоткой и поеду к своей балерине. Надо кончать эти детские игры!

Вломившись без стука в дверь кабинета Чижовой, Матвей Тимофеевич увидел склонившуюся над письменным столом девушку в какой-то совершенно трогательной позе школьницы, выполняющей домашнее задание. Чижова не сразу оглянулась, видно, она никак не ожидала, что босс придет к ней сам. Не оглядываясь, она сказала:

– Ириша, не обижайся, придется добираться тебе домой на метро, я занята, так что, извини, подвезти тебя сегодня не смогу.

Наконец, Вика оглянулась и увидела застывшего в нерешительности Матвея Тимофеевича. А босс стоял, словно парализованный, контрастом образа, который рисовало его воображение, и силуэтом трогательно-невинной школьницы. На секунды установилось неловкое молчание, потом почти одновременно они начали говорить.

– Здравствуйте, Виктория Олеговна! У меня Татьяна ушла, поэтому я сам зашел сказать, что уже освободился – каким-то немного севшим голосом произнес Матвей Тимофеевич.

Здравствуете, Матвей Тимофеевич! Извините, я сразу не поняла, что это – вы вошли, думала Ирина, неудобно получилось.

– Ничего страшного, Виктория Олеговна, давайте тогда сразу, решим. Вы хотели перенести срок сдачи бизнес-плана?

Матвей Тимофеевич опять тонул в восторженном взгляде девушки, который и так целую неделю будоражил его.

– Матвей Тимофеевич, почему перенести? У меня уже все готово, я как раз хотела вам показать, спросить, какие будут замечания, я тогда за оставшееся время до срока сдачи успею выправить, если, что не так.

Девушка собрала бумаги, лежащие на столе, в папку, и двинулась прямо на Матвея Тимофеевича, который, по-прежнему, остолбенело стоял в дверях. Вика подошла к нему очень близко, но видя, что он так и не двигается, спросила:

– Вы посмотрите бизнес-план у себя в кабинете или хотите прямо здесь?

– Нет, нет – торопливо произнес Матвей Тимофеевич – конечно, в моем кабинете, я просто хочу пропустить вас вперед, утверждал Матвей Тимофеевич, перекрывая своей мощной фигурой весь просвет в дверях.

Когда Вика подошла практически вплотную к нему, он, наконец, сообразил, что надо дать дорогу даме. От кабинета Вики до своей приемной Матвей Тимофеевич шел на полшага позади Вики, боясь показать ей свое волнение, с которым он, как мальчишка, не мог справиться. Но дверь в приемную, а затем в свой кабинет он все же услужливо распахнул перед девушкой, слегка задевая ее своим мощным торсом. Ему показалось, что девушка вся дрожит.

– Наверно, боится, что бизнес-план мне не понравится. Пусть не боится, глупышка, черт с ним, с этим бизнес-планом, главное, что она сама мне нравится.

Когда вошли в кабинет, Матвей Тимофеевич сел не в свое рабочее кресло, а примостился рядом с Викой, чтобы удобнее было рассматривать, что там она сочинила. Но когда Вика открыла папку и стала что-то показывать боссу, он понял, что просто ничего не видит, пелена страсти просто застилала ему глаза. Тогда Матвей Тимофеевич взял себя в руки и каким-то не своим подсевшим голосом предложил Вике:

Виктория Олеговна, что-то за сегодняшний день я очень устал, и есть хочется. Уже голова совершенно не работает, давайте, посмотрим бизнес-план завтра. Здесь недалеко от офиса есть приличный ресторан. Может, составите мне компанию, поужинаем вместе?

– Матвей Тимофеевич, зовите меня просто Вика, не привыкла я к имени- отчеству. А с вами я согласна на все, если хотите в ресторан, то я пойду с удовольствием.

– Что значит на все? – оживился Матвей Тимофеевич, утопая, по-прежнему, в восторженных глазах Вики. Хотя он ждал какой-нибудь подвох-вилку, типа, «если вы мне сделаете то, то я вам, может быть, в знак благодарности отвечу этим». Но услышал совершенно просто и искренно сказанные слова:

– Мне главное быть с вами и делать то, что вы хотите.

Матвей Тимофеевич за последние пятнадцать минут второй раз впадал в ступор, он не понимал, это – наяву, или ему мерещится то, что он хочет слышать. А ему казалось, что слышит он прямой призыв к действию, или это – такой кокетливый прием? Он осторожно взял Вику за руку, она, действительно, вся дрожала, но руки не отняла, а, наоборот, подалась всем корпусом к нему.