Не сотвори себе кумира

– Может, я, конечно, придираюсь, но мне кажется, что сыщики Воробьева накропали в рапорте какой-то детский лепет. Но, ладно, отцепимся от ФИО, посмотрим на другие странности поведения шофера. Вот-он с папкой зеленого цвета вошел в офис, и с ней же вышел обратно, а там внутри он находился дольше всех, получается – почти пятнадцать минут. Значит уж он точно разговаривал с Ворониным. Это не замечание №5, а просто жирный след, который надо брать.

Сыщик, не мог успокоиться, он стал философствовать:

– Что за подобострастное отношению к начальству, до такой степени, что распространяют его даже на шофера. Почему шофер главного босса сразу выпадает из подозреваемых. И еще, бо́льшая глупость – они на нового шофера, почему-то, переносят качества старого Петровича (мол, очень хороший). Не только личные шоферы, а даже родные жены убивают своих мужей, а тут, видите ли, водитель отца Воронина, просто, не мог быть причастным.

– Дай-ка, я рассмотрю этого шофера еще раз хорошенько. Молодой красивый парень (от таких девки млеют), а фигура это, просто – молодой Шварценеггер, так атлетически сложен, небось, анаболиков нажрался.

Майор радостно хлопнул себя по лбу, наконец он понял, какая деталь тревожила его.

– Мне же в разговоре с адвокатом Никоновым, удалось выяснить, что парень, который сидел на скамейке с Лариной тоже был похож на культуриста (а он, по всем признакам, и убил девушку).

У майора загорелись глаза, наконец-то, сыщик взял след. Он решил еще раз внимательно изучить на записи действия шофера.

– Ну, и что ты тут делал, Аполлон Бельведерский?

Майор вспомнил, как недавно Маша захотела приобщить мужа к культуре. И не придумала ничего лучше, как потащить усталого за тяжелую трудовую неделю майора в Пушкинский музей. Вот – там он видел копию этого Аполлона Бельведерского. Как Маша не понимает, что культура не только в музеях. Жена, сама-то, книжек не читает, а ее, якобы некультурный муж, без книжки не засыпает. Майор понял, что когда они с Машей ссорятся, он тогда весь день мысленно с ней дискутирует.

– Зря он, конечно, привязался к ней с этим платьем, у женщин свои причуды. Зато Маша, в отличии от остальных жен сотрудников полиции, никогда не ругает его за то, что он на работе пропадает, что денег зарабатывает мало. Не заставляет за званиями гнаться. В общем, Маша – очень хорошая жена, и пусть ходит в этом прозрачном платье, если ей нравится.

Решив домашние проблемы, сыщик вернулся к расследованию:

– Вызову-ка я этого шофера к нам в следственный комитет, пусть расскажет мне сам этот Аполлон Бельведерский, зачем приезжал, встречался ли он с Ворониным в приемной.

Майор внезапно поменял свое решение:

– Нет, не буду спугивать его раньше времени, поеду сам в главный офис, у меня там тоже есть дела. Надо заново проверить показания Петровой Клавдии Григорьевны, которая сняла с Воронина-сына подозрение в убийстве его секретарши. Да, по-прежнему, не дает покоя телефон Лариной, почему он оказался в руках убитого?

Майор Пронин стал собираться в офис к Воронину-отцу, хорошо понимая, что пока не найдут мотива, почему была убита эта любовная парочка, все равно, не удастся раскрыть преступления. А мотив для убийства пока просматривается только у Ворониной Екатерины Дмитриевны: Ларину прикончила, как любовницу мужа, а мужа, чтобы все богатства остались ей.

– Но причем здесь любовница, если Воронина все равно на следующий день собиралась убить мужа?

– А, просто так, из-за неприязненного отношения к ней.

Так, сам себе отвечал майор, прекрасно понимая, что все это – глупые фантазии из-за беспомощности следствия, найти настоящий мотив и преступника или преступников.

Пока майор Пронин добирался к офису Матвея Тимофеевича, он, горя́ от нетерпения поскорее опросить шофера Васю, поехал не в объезд, а напрямик, прекрасно зная, что там ремонт дороги, и, конечно, угодил в многокилометровую пробку.

– Не учел народную мудрость: «Спешка нужна при ловле блох» – корил себя сыщик.

– Теперь простою не меньше часа, а то и больше. Водителя может не оказаться на месте, может развозит шефа по делам.

Но предупреждать о своем визите Пронину не хотелось, боялся спугнуть добычу, которую уже просто чуял всем своим профессиональным нутром. Пока стоял в пробке майор пытался сбить свое нетерпение, переводя стрелки на капитана Воробьева, чьи сыщики пошли по ложному пути. Пронин начал ругать себя за то, что, как дурак, повелся на след, который взяли в другом отделении полиции. Именно поэтому, он не любил принимать дела у других следственных бригад. Своими выводами, которые сыщик вынужден был читать в рапорте, они мешали ему сразу выбрать свой, не навязанный чужим мнением, путь расследования. Битую неделю бился лбом в стену, пытаясь разыскать этого «неуловимого Джо» – мастера по ремонту кондиционеров. Хотя майора Пронина все время не оставляла мысль, что не туда он роет.

– Ладно, критиковать всегда проще, чем делать самому – решил справедливый майор, которому, наконец, удалось выбраться из пробки.