Не сотвори себе вампира

– Если можно – то не в шею, – я протянула ему запястье со следами от укусов. Кто у меня только на этой руке не отметился. Теперь будет еще один след. Рамирес одной рукой обнял меня за талию, а второй поднес мою кисть к своим губам. Очень хотелось закрыть глаза, но это было бы признаком трусости. Моих сил хватило только на то, чтобы держать их открытыми, но не смотреть вампиру в лицо. И все равно самым краешком глаза я видела, как исчезают белки и зрачки и все глаза заполняет одна непроглядная холодная чернота. Но страшно мне не было. Клыки резко вошли в вену. Я дернулась, но не закричала. Только вцепилась ногтями другой руки в его плечо. Вампир сделал один глоток, второй – и тут огненный ком Силы наконец ударил в него, проходя через мою кровь. Мы вскрикнули одновременно. Я едва не упала, но Рамирес держал крепко. Мы вместе опустились на колени. Его клыки все еще были в моей руке, и он все еще пил мою кровь, но мы оба знали, что это необязательно. Сила медленно входила в его тело и устраивалась в нем. Еще несколько секунд – и клыки вышли из моего запястья. Вампир поднес мою руку к губам и медленно слизнул кровь. Потом так же прижал запястье к моему рту. Я принялась зализывать две ранки. Кровь быстро останавливалась. Если так пойдет и дальше, я наживу себе анемию! Ладно, когда все закончится, я пойду в аптеку и куплю себе десять… нет! Двадцать гематогенок! И слопаю все и сразу! Рука вампира все еще лежала у меня на талии. Мне вдруг захотелось отстраниться. Когда я делилась Силой, все было в порядке. Теперь же – это было слишком интимно для меня. И Рамирес это понял. Он слегка отстранился, на миг закрыл и снова открыл глаза. И в черных глазах вампира было что-то похожее на испуг.

– Ты очень сильна. Я поговорю с твоим господином, если он выживет в поединке. Эта Сила должна быть под контролем.

– Мечислав с радостью обсудит это с вами… если выживет, – спокойно ответила я, с трудом поднимаясь на ноги. Тело слегка оцепенело, но в остальном мое самочувствие было лучше, чем до того. Чем больше я отдаю, тем больше получаю, так мне говорил Даниэль? Или не Даниэль? Какая сейчас, к дьяволу, разница?! Рамирес оскалился, показав клыки.

– А ты допускаешь, что он может и проиграть?

– Д’Артаньян, я допускаю все, – пошутила я. Кажется, Рамирес понял.

– Насколько все?

– На все сто процентов.

– Что с тобой будет, если твой господин умрет, кудряшка?

Вопрос был задан не в бровь, а в глаз.

– Что со мной будет? Я не знаю. Я умру, как и все мои друзья, которые останутся на милость Андре.

Я бросила недружелюбный взгляд на Князя Города. Впрочем, Дюшка тоже смотрел на меня зверем.

Рамирес перевел взгляд на него.

– Вы не правы, Андре. Такую Силу встретишь не часто. И еще реже она оказывается в дружественных, я надеюсь… – Тут я наклонила голову, мол, самые что ни на есть дружественные, дальше просто некуда. – …руках. Если кудряшка не против, я мог бы пригласить ее в Совет. Ее способности нуждаются в исследовании и применении. Лучшем применении, чем это может сделать Князь захолустного городка.

Я обиделась на захолустье, но не подала виду. Не время спорить. Время договориться и спасти свою жизнь. И жизнь моих спутников.

– Я верю в победу моего господина. Но если он проиграет, я могу поговорить с Советом на предмет исследований и всего остального. Я уверена, что мы договоримся.

В переводе на нормальный русский язык я сказала примерно следующее: «Я не подопытный кролик, поэтому если Мечислав выиграет, я пройду только те обследования, которые сама захочу. Если же он проиграет, я буду спасать свою жизнь пусть даже в качестве подопытного кролика. Но игра должна быть честной, иначе я выброшу свой талант в море»… По-моему, Рамирес это понял.

– Это твоя официальная позиция, кудряшка?

– Окончательная.

– Отлично. Кстати, а где наш второй претендент? Андре?

Князь, до того спокойно сидящий на троне, хлопнул в ладоши.

– Ввести пленника!

Двери зала распахнулись. На пороге стояли трое. Зрелище было… жутким. Я, Даниэль и Вадим отреагировали по-разному.

– Высшие Силы! – на другое у меня слов не хватило.

– Господин! – голос Вадима был голосом отчаяния.

– ……!!! – коротко и ясно выразился Даниэль.

В его голосе звучала такая злость, что я невольно передернулась. Ну да, можно орать о гуманизме и уверять, что они тоже люди, только клыкастые, но вампир есть вампир. Особенно если ему триста лет.