Не сотвори себе врага

Едва слышно застонав, Василис раскинул руки и упал на кровать. Вот так ему обыкновенно и приходилось придумывать новые идеи для фирмы – чтобы оправдать свое желание спать до полудня. И это называется творчеством? В конце концов, не он же виноват, что природа разделила людей на сов и жаворонков?

Василис почувствовал, что потревоженный бесцеремонным звонком сон возвращается, обволакивая его своей мягкой паутиной. Неужели нельзя позволить себе еще хотя бы несколько минут?..

На этот раз Василис не дал Морфею одержать над собой победу даже по очкам. Он прекрасно знал, во что могут вылиться эти несколько минут. Обреченно вздохнув, Василис решительно, так, будто собрался прыгать в прорубь с ледяной водой, поднялся с кровати.

Напевая под нос что-то похожее на траурный марш, Василис прошел на кухню, открыл холодильник и достал упаковку готового завтрака «Рассвет». Пышногрудая блондинка игриво подмигнула Василису с пластиковой крышки и, не прекращая улыбаться, принялась бодро перемалывать что-то своими белоснежными зубками, а по краю коробки пробежала яркая надпись: «Просыпайся с «Рассветом»! Что может быть лучше?» Болезненно скривив лицо, Василис сунул блондинку в микроволновую печь, успев пожалеть, что нет рядом электрического стула.

* * *

В корпорации «Информис» все называли Василиса «генератор идей». Как называется его должность официально, не знал никто, включая самого Василиса. Новые идеи он выдавал с поразительной регулярностью и частотой. Достаточно было сущей мелочи – заметки в газете, обрывка фразы, услышанного в толпе, – чтобы, войдя в кабинет шефа, Василис мог детально изложить суть предлагаемого новшества, с помощью которого «Информис» в очередной раз имел шанс увеличить свою прибыль, удивив насыщенный уже, казалось бы, до предела потребительский рынок. И хотя девять из десяти его предложений в конечном итоге оказывались пустышками, то, что в конечном итоге подлежало внедрению в производство, приносило доход, подтверждающий дальнейшую целесообразность экспериментов с неуемной фантазией Василиса.

Когда точно в назначенный срок Василис широкой, размашистой походкой вошел в кабинет шефа, по обыкновению чуть ли не по локоть засунув руки в карманы мешковатых брюк, он уже знал, о чем будет говорить.

– Опять проспал, Василис, – с усмешкой встретил его Штольц.

– Лора разбудила меня только в начале двенадцатого, – пожаловался Василис и упал в кресло.

– Лора, между прочим, моя секретарша, а не твой будильник.

– Ну, я думаю, ей не составило бы особого труда вовремя набрать мой номер.

– Вот сам и попроси ее об этом.

– Вы же знаете, шеф, Лора меня терпеть не может.

– Это она тебе сама сказала?

– Подобные вещи женщина дает понять, не произнеся ни единого слова, – с интонацией авторитетного знатока произнес Василис.

Штольц молча покачал головой. Взгляд у него был как у врача, беседующего с безнадежным больным, которому он уже больше ничем не может помочь.

– Ну хорошо, ближе к делу. С чем ты сегодня?

– Для начала – небольшой эксперимент.

Василис проворно вскочил на ноги, обежал стол и пристроился позади Штольца, опершись локтями на спинку его кресла. Перегнувшись через плечо шефа, он развернул видеоком так, чтобы экран был виден им обоим.

– Наберите домашний номер кого-нибудь из своих знакомых.

– Зачем? – недоверчиво покосился на него Штольц.

– Не беспокойтесь, в этом нет никакого подвоха.

Василис старался говорить мягким, успокаивающим голосом. Но Штольц тем не менее все еще сомневался.

– В конце концов, позвоните себе домой и поговорите с женой, – предложил Василис.

– О чем мне с ней разговаривать?

– О погоде!

Потеряв терпение, Василис сам набрал на клавиатуре домашний номер Штольца и отодвинулся в сторону, чтобы не попасть в объектив.

На экране появился огромный букет живых цветов.

– Что случилось, дорогой? – раздался встревоженный голос госпожи Штольц.

Штольц растерянно взглянул на Василиса. Тот, энергично взмахнув обеими руками, дал понять, что надо импровизировать.

– Извини, Нина, я по ошибке набрал не тот номер, – пробормотал Штольц и хотел было отключить видеоком, но Василис успел перехватить его руку.

– Спросите, почему у нее перед объективом стоят цветы? – прошептал он.

Штольц повторил вопрос Василиса.

– Я еще не успела привести себя в порядок. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде.

Быстро распрощавшись с женой, Штольц с явным облегчением выключил видеоком и обрушился на Василиса:

– Ну, и для чего это было нужно?

Василис беззаботно развалился в кресле.

– А вам самому, шеф, никогда не приходилось закрывать чем-нибудь подвернувшимся под руку объектив видеокома?

– Не помню. – Штольц мгновенно остыл, даже, пожалуй, немного смутился. – Может быть.