Не сотворяйте ангелов из женщин (СИ)

Что, просто? Ну и…? Говори, говори, я слушаю тебя, развратница, внимательно!

— Ну, какая же я развратница? Скажешь тоже. Просто мы с ней сблизились, и нас сблизило все то, что с ним связано у нее, у меня. А что?

У меня, у нее… Детский лепет, вот что! Лучше скажи,

почему сама стала раздеваться при чужой бабе и еще ее стала просить, чтобы она твои груди, соски….

— Ну, что ты от меня хочешь? Не сдержалась… И потом, она так хорошо все…

Вот видишь? Права я насчет того, что ты развратной стала…

— Почему ты такое говоришь? А раньше что? Раньше я не развратной была по — твоему?

А ты давай зубы мне не заговаривай, а ложись уже в ванную. Тем более, что я уже тебя изучила всю вдоль и попрек.

— Ну и что? Ну, изучила…

А то, что ты сейчас опять будешь…

— И ничего я не буду! Вот! Не дождешься ты от меня слабости. Я не такая…

А потом, уже лежа в постели и засыпая, я сквозь дрему подумала.

— Ну и что? Ну, я такая…Вот такая, какая есть и ничто нам женщинам не чуждо, и мы даже ручки на себя…

Ну, что я говорила? Развратная ты стала…

— Ничего подобного… Просто я такой всегда была…

И уже засыпая, сквозь обволакивающий сон…

— Была, стала? Зато любимая… и сама люблю…

Ага, особенно там ручками своими…

— И не своими, а его…

Что? Как это его? Ты что–то путаешь? Ее! Ее руками.

— А вот и не угадала! Я с ней, а сама о нем только и думала все время. И как раньше себе представляла, что это он меня так нежно за попочку и так ласково…

— Ну что, поняла ты, наконец? Отчего мне так хорошо было? Только уже не уточняй…С ней, с ним… Мне хорошо и с ней, и с ним, потому что я ни с кем другим не буду, только ведь с ним! С моим любимым Пилюлькиным… Ну, а то, что ручки, свои — чужие, так это, знаешь, от переходного возраста все! А иначе не справиться, ведь погибну! Без любви не выживу, умру… Все, сплю…

И заснула счастливо, вспоминая все ручки их и свои, с кем мне так приятно было и будет!

— Будет, будет, непременно, я знаю! И уже скоро!

Прошептала и навстречу его объятьям, рукам поплыла, но пока только в своем сказочно приятном сне…. Сне с любимым…..

Не сон, а явь

— Ну и что ты дальше намерен делать? — Спрашиваю его, пока он свои вещи из чемодана закладывает в шкаф.

— Как что? Работать, жить…

— А с кем? — Ляпнула, не удержалась! Вот же….

— Как это? С тобой, с бабушкой нашей… Ну, что ты такое спрашиваешь? Ты что сама–то думаешь?

— А что я думаю…?

— Ну, хватит! Пошли пить мировую. — Говорит бабушка, выходя из комнаты с бутылкой в руке.

— Так Вам же нельзя! — Говорит он и хочет ее отобрать у нее.

— Знаешь, зятек…

— Знаю!

— Эх, да ничего ты не знаешь?

И посмотрела на меня! На меня, ведь!!!

Так! Только не тремтеть! Так, кажется, бабушка говорит. Уйми дрожь, успокойся… Ну, что ты так? Так же нельзя! Ну же, спокойнее, еще, еще…. И не думай ты пока и не загадывай! И пожалуйста, не смотри ты на эту постель! Не твоя она… Поняла? Не твоя…

А чья? Чья? Ведь не ее же, не ее….!

Потом мы сидели. Они выпили и даже мне капочку, и я с ними — за непутевую мать. А потом они еще все сидят, а я уже не могу рядом. Боюсь, и меня вдруг как начало колотить…

— Внученька, ты что? Не заболела ли? Знаешь, иди — ка ты и ложись. А мы посидим. Взрослые будут разговоры… Иди, иди… Никуда твой, никуда не денется доктор! Поняла?

И опять на меня как глянет! Выскочила из кухни. Вылетела, горю вся!

Боже, что твориться со мной! Господи, спасибо тебе! За все, за все! За него, что он снова со мной и рядом, за то, что он наконец–то свободен! Он свободен! Свободен он! И он мой! Мой! Никому его не отдам!

Проходит неделя….

Я летаю и пою. Все у меня прекрасно и спорится. Школа, а потом как реактивная мчусь домой… К нему, все ему… Готовлю, стираю… Пока бабушка не видит, я его вещи беру и..

О, это он так прекрасно пахнет! Его вещи! Любуюсь и млею. Себе самой не верю…

Проходит вторая неделя….

Я летаю, как прежде, но уже какой–то червячок ползет и мешает мне все так ощущать, как раньше, и с радостью.

Сегодня я рядом с ним и мы в кафе! Представляете, я и он! Вместе с ним! Боже, я умру рядом. Не могу спокойно смотреть на него, умираю… Боже, дай же мне силы! Потом он меня под руку и мы идем, а он не замечает, что со мной происходит и рассказывает мне и рассказывает о чем–то. А я что? Я ведь ничего не слышу! Вернее, слышу только его голос и млею рядом с ним. Потому что мы идем за ручку, и я на его руку опираюсь, почти повисла. Держу! Не могу даже представить во сне, что кто–то с ним рядом, а не я. Нет, такого не будет никогда! Никогда, я все для этого сделаю!

— А вот и мы! — Говорит он, заходя в квартиру. — А где же баба?

— Бабуля? Ну, что ты молчишь? — Это я ей с радостью.

А потом уже с тревогой…

— Так, только не волнуйся! — Говорю ей, пока ее выносят из дома к карете скорой помощи.

Он сразу же принял все меры. Иначе бы она не жила. Инфаркт! Вот, до чего переживания ее довели.