Не советую злить ведьму!

Рука наглеца поглаживала мою попку, в то время, как его язык пытался проникнуть между моими сомкнутыми губами.

— Ну же, сладкая, — шептал этот искуситель, когда ему так и не удалось просунуть язык мне в рот, — всего один поцелуй!

Меня начинало трясти от неизведанных ранее ощущений. Мысленные вопли Шушуни отошли на задний план. Решила позволить брюнету показать мне немного больше, чем просто легкие прикосновения. Кареглазый вновь смял мои губы и я тут же разомкнула их, отчего язык наследника моментально проник внутрь.

— М-м-м! — вырвалось у него, стоило мне повторить его движения и ответить на поцелуй.

Наследник неспешно задвигал бедрами, потираясь возбужденной плотью о низ моего живота. Млела в его руках, понимая, что если сейчас не сделаю что-то, то попросту сама залезу к нему в штаны.

Как бы сильно мне не хотелось продолжения, я все же смогла найти в себе силы и, призвав магию, откинула кареглазого в сторону, при помощи ветки дуба.

Принц резко поднялся на ноги и только сделал шаг в мою сторону, но я выставила руку вперед, сверкая яростью во взгляде: — Не подходи!

— Почему? — злился он. Глаза брюнета были затянуты пеленой желания, а в области паха отчетливо виднелся выпирающий бугор.

— Я получила все, что хотела! — произнесла слегка охрипшим голосом, стараясь не показывать своего волнения.

— То есть, — рыкнул он, — при помощи меня, ты получила что хотела и мои желания тебе не интересны?

— Именно! — вздернула я подбородок, готовясь к атаке, но мужчина смог меня удивить. Он злобно прищурился и взъерошив свои и без того взлохмаченные волосы, спокойно произнес: — Замок близко! Давай поспешим!

Наследник резко развернулся и направился в сторону своего коня, оставляя шокированную меня возле дерева.

ГЛАВА 8 Ничего, замок близко!

Лисандр

Никак не мог прийти в себя. Разум был затуманен пеленой желания, а все мои мысли находились вокруг той, которая спокойно сейчас стояла возле ствола дерева и смотрела на меня колючим взглядом. Мне еще не доводилось чувствовать себя так мерзко. Все внимание вновь и вновь возвращалось к ее слегка приоткрытым губам, которые буквально минуту назад я пробовал на вкус. Как же она привлекательна! Хотелось рвать и метать от бессилия, ведь умом понимал, что продолжения мне не светит. Впервые в жизни я получил отказ, и это неимоверно бесило!

«Ведьма! — рычал я про себя. — И как только вообще смогла довести меня до такого состояния? За несколько часов в ее обществе я и правда превратился в неуравновешенного, а ведь всегда мог контролировать свои эмоции!»

Не сразу понял, почему меня откинуло в сторону. Боли от падения тоже не ощутил, лишь злость, даже ярость, от того, что меня лишают столь желанного продолжения. Хотелось вновь прикоснуться к ее телу, толкнуться бедрами вперед и прижаться возбужденным членом. Чувствовать учащенное дыхание лесной хулиганки. Этот поцелуй навсегда отложится в моей памяти. Уж слишком волнительным он получился.

Нелегко было взять себя в руки, когда зеленоглазая заявила, что получила все, чего ей хотелось. Пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не выругаться вслух. Не хотел показывать ей свою эмоциональную бурю, которая происходила у меня внутри на данный момент. Ни к чему это. Я привык скрывать свои истинные чувства, пряча их за маской шута и балагура. Так гораздо легче живется. Ведь выказывать свои эмоции, это проявлять слабость, а наследник не имеет на это право, не говоря уже о правителе. Я не барышня, которая несколько раз на дню и похихикает и попускает слезные реки. Пусть иногда и бывает грустно от того, что не перед кем открыть свою душу, но зато так гораздо спокойнее, ведь в нее никто и плюнуть не сможет. Если кратко, то я привык быть одиноким. Не в плане того, что рядом со мной никого нет. Я имею в виду, что у меня нет того человека, который выслушает, посочувствует и оставит услышанное при себе.

Отец хоть и принимал участие в моем воспитании, но родительской любовью там и не пахло. Он любил наблюдать издалека, как я сражаюсь на мечах или прохожу полосу препятствий, дабы поддерживать себя в спортивной форме и смог постоять за себя в бою, если такой, не дай боги, случится.