Не советую злить ведьму!

— У нас там ужин стынет, — прошептала мне в губы девушка, скользя рукой по моему животу к поясу брюк, — но ведь мы можем его и разогреть…

Зарылся рукой в волосы ведьмочки и притянул её к своим губам, жадно их сминая. В груди разрасталось пламя, которое требовало высвобождения. Я тонул в объятиях Тианы, помогая ей расстегивать свои брюки, чтобы оголить каменный от желания член.

Зеленоглазая оседлала меня, отодвигая край своих трусиков и приставляя головку плоти ко влажному входу.

Ждал с нетерпением когда смогу очутиться внутри нее. Мне безумно хотелось почувствовать сокращение стеночек влагалища, услышать страстные стоны, вырывающиеся из приоткрытого рта лесной хулиганки. Я хотел видеть желание, плескающееся в ее взгляде.

— Ты для меня дороже всего на свете! — прошептал, резко насаживая Тиану на свой член и испуская приглушенный стон.

Зеленоглазая учащенно задышала, двигая бедрами, с каждой секундой ускоряясь. Приспустил лямку ее сарафана с одного плеча, открывая доступ к торчащей вершинке груди. Наклонил голову и, высунув язык, лизнул сосок, вырывая всхлип изо рта моей девочки.

Время остановило свой бег. Все слилось воедино, взгляды, мысли, чувства, даже дыхание и то было в унисон.

Втянул бусинку груди в рот, чуть прикусывая ее зубами, отчего девушка вцепилась мне в волосы, прижимая к себе сильнее.

— Не останавливайся, — прошептала Тиана, скользя по члену и приближая нас обоих к оргазму. — А-а-ах! Вот так! М-м-м!

Нырнул рукой под юбку любимой, нащупывая пальцами клитор. Ведьмочка чуть приостановилась и стоило мне начать массировать набухший комочек нервов, как по комнате прокатился протяжный стон, и девушка забилась в моих объятиях, испытывая оргазм.

— Еще немного, — прошептал я, впиваясь в слегка припухшие от поцелуев губы зеленоглазой, начиная приподнимать ее за попу и входя в податливое тело до упора.

Пара секунд, и я высвобождаю полыхающее пламя, изливаясь в лоно любимой.

Уснул я с рассветом. Тиана была ненасытна, что несказанно радовало. В голову даже закралась мысль, что таким образом она прощается со мной.

— Нужно немного поспать, — пробурчал я, засыпая и прижимая к себе свою девочку. — Нам скоро в путь, надо хоть чуть-чуть восстановить силы.

Ведьмочка так ничего и не ответила, а может я попросту уснул без задних ног, не услышав ее слов. На душе скребли кошки, но я внушал себе, что это последствие разговора с отцом, не более.

Проснулся как от толчка, когда солнце уже высоко светило на небе. Соскочил с кровати словно ужаленный в одно место, ища глазами ту, которую любил до беспамятства.

— Тиана? — позвал я девушку взволнованно, понимая, что что-то здесь не так. — Тиана? — закричал на весь дом устремляясь на кухню в душе понимая, что ее здесь нет. — Боги, только не это! — взмолился я, метаясь из комнаты в комнату. — Нет! Нет! Черт, за что?!

Только хотел выскочить на крыльцо, как краем глаза заметил листок бумаги, лежащий на лавочке возле двери.

Дрожащими руками взял послание и, развернув его, с колотящимся сердцем начал читать.

Лисандр!

Я благодарна тебе за то, что ты смог обучить меня искусству любви. Мне было хорошо с тобой, но на этом все… Ты мне больше не нужен. Ведьмы не соединяют свои жизни с мужчинами, да я и не видела тебя в роли мужа. С этого момента наши пути расходятся. Не ищи меня. Спасибо за доставленное удовольствие.

Не знаю сколько смотрел в эти ненавистные строчки. У меня словно вырвали сердце из груди. Душа обливалась слезами, умоляя кинуться на ее поиски, но я так и продолжал стоять на месте, понимая, что теперь на этой бренной земле я остался совершенно один.

ГЛАВА 47 Желание умереть

Тиана

— Ти, девочка моя, прошу тебя, успокойся, — в который раз мне повторял Шушуня. А я не могла… Не могла успокоиться. Сердце обливалось горькими слезами, внутри все отчетливее созревало желание умереть, покинуть этот мир, чтобы не испытывать столь сильных мук.

Прижалась к шершавому стволу дерева и, уткнувшись в него лбом, горько зарыдала, высвобождая всю свою боль, обиду, отчаяние…

— Ты рвешь мое сердце на части! — не выдержал Шуша, убирая лапками мои волосы с лица. — Ты так загонишь себя в могилу! Возьми себя в руки!

Я бы с радостью так и поступила, но сил не хватало, чтобы совершить это. Меня словно вывернули наизнанку, словно исполосовали все тело и посыпали раны солью. Внутри я металась в агонии, а снаружи были видны лишь мои горькие слезы, стекающие по щекам и капая на землю.

— Нам нужно идти, Тиана! — настаивал фамильяр. — Уже рассвет. Не дай боги принц проснется раньше времени и догонит тебя…

— Не догонит, — всхлипнула я. — Он выпил отвар сон-травы, который я ему подлила…

«А даже если и проснется раньше, то записка, что я ему оставила, заставит его меня возненавидеть».