Не совсем джентльмен

– Отлично, тогда я дам указания повару, а вы пока переоденьтесь. Встретимся на конюшне через тридцать минут Идет?

– Да.

Он вытер рот салфеткой и встал. Поклонившись, Натан покинул комнату, и Виктория глубоко вздохнула. А бриджи действительно, как она и предполагала, были точь-в-точь по его фигуре.

Сидя в кухне на деревянной табуретке, Натан жевал горячий бисквит и смотрел, как кухарка складывала припасы в коричневый кожаный мешок, который он принес из спальни.

Волной нахлынули детские воспоминания, какой, бывало, сидел на этой же табуретке, угощаясь чем-нибудь вкусным и свежим, только что из печки. Детьми Натан и Колин очень любили бывать тут, и не только из-за лакомств. Отец запретил обоим появляться на кухне, что мигом привело к соблазну: все самое интересное теперь находилось именно здесь, и братья не обращали ни малейшего внимания на запрет.

– Прямо как в старые добрые времена, доктор Натан, – сказала кухарка, полная женщина с красным лицом.

Он улыбнулся Гертруде. Уже двадцать пять лет она работала кухаркой в Крестон-Мэноре.

– Я как раз об этом думал, – сказал Натан, принюхиваясь. – М-м, как вкусно пахнет. Лучшее блюдо во всей Англии.

– А как же, конечно! – ответила довольная кухарка. – Вас так долго не было здесь! Но теперь вы снова дома, и я приготовила целый пир для вас и вашей леди.

– Она не моя леди, – ответил Натан, подавляя боль, вызванную собственным ответом, – это просто гостья, которая любит поесть.

– Ах, но ведь это лучший тип женщин, доктор Натан! Те, которые спокойно едят в присутствии других и не смущаются при этом. Я терпеть не могу девушек, капризно отказывающихся от еды, а потом набивающих животы у себя в комнатах. – Она размахивала руками и морщилась. – Фу, они все фальшивые. По тому, как женщина ест, можно все о ней узнать. Вы сказали, у этой леди Виктории отменный аппетит? Все ясно. Она – редкость, берегите ее.

– Ну, она не очень нуждается в этом.

Кухарка с пониманием кивнула:

– Сильный характер, да?

– Очень. И упрямая к тому же.

– О, это прекрасно! Ведь утомительно, когда с вами всегда и во всем безмолвно соглашаются.

– Возможно. Но я был бы рад услышать от нее согласие хотя бы один раз, – пробормотал Натан.

Кухарка засмеялась:

– Что это вы ворчите?

– Потому что она очень настырная!

«И милая, удивительная... очаровательная, желанная!»

Гертруда усмехнулась и покачала головой:

– Поначалу мы с Уильямом так же думали друг о друге и не могли понять, чего же мы хотим, борьбы или поцелуя. Но честно могу сказать, что за двадцать три года совместной жизни нам ни разу не было скучно.

– Очень счастлив за вас, – сказал Натан, потянувшись к полотенцу, чтобы вытереть пальцы. – Но, как я уже говорил, леди Виктория не имеет ко мне отношения, и чем раньше она покинет Корнуолл, тем лучше для меня.

Кухарка пожала плечами, но ее темные глаза выражали полное понимание.

– Вам, конечно, виднее. – Она застегнула сумку и подала ее Натану. – Вот, держите. И пусть к вашему возвращению она совсем опустеет!

Натан поднял сумку и наигранно покачнулся, будто она была очень тяжелая.

– Опустеет? Да тут на неделю!

– Сомневаюсь. От поездок верхом у ребятишек всегда просыпается аппетит.

Ее тон и выражение лица были сплошная невинность, но Натан знал ее достаточно хорошо, чтобы легко разгадать их истинный смысл. Он чуть нахмурился, но кухарка сделала вид, что ничего не заметила.

– Спасибо за еду, – поблагодарил Натан, взвалил сумку на плечо и направился к выходу.

– Всегда пожалуйста, удачного вам дня!

– В этом я сомневаюсь, – процедил он сквозь зубы, уже выйдя наружу, – зато не буду ходить голодным.

Через лужайку Натан направился к конюшням, хмурый и задумчивый. Он был совсем не в духе, что его еще больше раздражало. Он так хорошо и спокойно жил в Литл-Лонгстоуне, а прибыл в Корнуолл – и жизнь перевернулась. Казалось, ему одновременно указывали несколько разных направлений. В голове засел вопрос: разумно ли проводить целый день с Викторией? Но сердце учащенно билось, навязывая свою волю. Натан понимал, что желать от Виктории многого он не вправе, но он хотел ее все сильнее – вопреки здравому смыслу.

Шансы найти драгоценности и восстановить репутацию были ничтожны, но попытаться, считал он, все же стоило. Натану хотелось обратно в Литл-Лонгстоун, но он понимал, что будет скучать по Крестон-Мэнору. Он и не представлял, что море, скалы и пещеры так заденут его, ввергнут в такие воспоминания...

Натан посмотрел в сторону конюшен! К своему удивлению, он увидел Викторию, стоявшую спиной к нему, рядом с загоном для животных. Когда он предложил ей встретиться через тридцать минут у конюшен, ему и в голову не пришло, что она придет не только вовремя, но и раньше. Сердце забилось быстрее – это с ним происходило всякий раз, когда он видел ее.

Виктория повернулась, и он понял, что она борется с Петунией за кусочек белой ткани. Вне сомнений, это был платок Виктории. По собственному опыту Натан знал, кому достанется победа: точно не женщине, пытавшейся отнять несчастный платок у упрямой козы.