Не совсем джентльмен

Виктория в смятении смотрела на закрытую дверь. В ней все бурлило. Шатаясь, она подошла к ближайшему сиденью – заваленному чемоданами, обитому ситцем диванчику у камина – и упала на него.

Сообщение тети Делии, что она выходит замуж за лорда Ратледжа, поразило ее. Захватило дух, осчастливило. Но под всем этим было еще что-то. Она боялась приблизиться к тому, что было так похоже на...

Зависть.

В дверь коротко постучали. Не дожидаясь ее ответа, в комнату вошел Натан. Их взгляды встретились, и у нее перехватило горло. Она до боли любила его. Как она позволила такому случиться? Чувствовал ли он то же самое к ней? Он ничего не говорил. Но что изменилось бы, скажи он это? Их жизни были совсем разными.

А если он влюбился в нее? Вдруг, как его отец тете, Натан предложит ей жениться? Мысль об этом вызвала у нее странное чувство. Радость или страх? В ее планы вообще не входило, чтобы он влюблялся. Как она могла всего за одну неделю бросить все, что продумывала в течение всей жизни?

«А вся история возникла из-за искры, вспыхнувшей три года назад», – прошептал внутренний голос. Но, возможно, ей не стоило тревожиться – он же не признавался в любви. Или в том, что хочет чего-то большего, чем между ними уже произошло. Если бы она могла, то посмеялась бы над своей фантазией. И вот она сидит в своей комнате, беспокоится о предложении руки и сердца, на которое он даже не намекал. Которое она не готова была услышать. И все же, если только от одного его взгляда внутри ее все переворачивалось, как она с ним будет завтра прощаться?

Заперев дверь, он медленно подошел, не сводя с нее глаз. Он держал сверток в одной руке и красную розу в другой. Обойдя диванчик, он сел рядом с ней, положив принесенный предмет на пол. И протянул ей розу.

– Это тебе.

– Спасибо, – поблагодарила она, дотрагиваясь до бархатных лепестков.

– Я проведал твоего отца. Он совсем пришел в себя. Особенно если судить о состоянии пациента по количеству жалоб.

Она слабо улыбнулась:

– Он не любит сидеть сложа руки.

– Правда? Этого я не заметил. Еще я говорил с отцом и твоей тетей. Они ведь уже сказали тебе?

– Да.

Натан посмотрел на нее:

– Ты не рада?

– Нет, конечно, рада. Никто так не заслуживает счастья, как тетя Делия. Просто я...

– Что?

«Завидую их счастью и смелости моей тети!»

– Удивлена, – закончила она нерешительно. – А ты?

– Честно говоря, нет. Я говорил с отцом ранее, и уже тогда было ясно, что ему очень нравится Делия. Хорошо видеть его таким счастливым. Их обоих. – Он посмотрел ей в глаза. – Когда я открыл дверь, ты выглядела очень грустной. О чем ты думала?

– Ты точно хочешь знать?

Он улыбнулся.

– Да.

– Я не могла представить, как буду с тобой прощаться.

Его взгляд потускнел.

– Я тоже думал над этим.

Виктория сжала губы, чтобы не спросить, к какому же решению он пришел. Наклонившись, он подобрал пакет, который принес с собой, и вручил ей.

– После долгих размышлений я понял, что это будет лучшим прощальным подарком.

Отложив розу на столик, она взяла сверток на колени и осторожно развязала его. Посмотрев на книгу, лежавшую там, Виктория затаила дыхание. С благоговением она провела пальцем по названию:

«Histoires ou contes du temps pass?, avec des moralit?s: Contes de ma me?re l'Oye», – прошептала она. – «Сказки матушки Гусыни».

Она перевернула первую страницу и посмотрела год издания: 1697-й.

– Это же самое первое... Где ты нашел его?

– Долго искать не пришлось, оно было в моей дорожной сумке. Это мой экземпляр.

Виктория оторвала взгляд от книги и в изумлении смотрела на Натана.

– Который, ты поклялся, не продашь ни за какие деньги? Последний подарок от матери перед ее смертью?

– Да.

Ее сердце тяжело забилось.

– Почему ты отдаешь мне то, чем так дорожишь?

– Хотел, чтобы это было у тебя в память обо мне.

Маленький огонек невозможной, глупой надежды, горевший в ней, неожиданно погас. Он действительно собирался прощаться.

Она должна была бы обрадоваться, почувствовать облегчение. Все это ведь только к лучшему! Но потом... Она еще обязательно расслабится, ощутит спокойствие.

«Хотел, чтобы это было у тебя в память обо мне». Господи, как будто она могла когда-нибудь забыть о нем!

– Я... не знаю, что сказать...

– Тебе нравится?

Она заглянула в его серьезные глаза. В горле застрял комок. Попыталась рассмеяться, но вместо этого на глазах проступили слезы.

– Я в восторге.

«И я люблю тебя, как бы я ни сопротивлялась этому! Потому что не бывает боли сильнее!»

Стоит ли сказать ему? Что он украл ее сердце, разрывавшееся на части при мысли о расставании?

«Нет!» – кричал ее внутренний голос, и она понимала, как глупо будет признаться в любви человеку, который пришел попрощаться.

Вскинув ресницы, она выпрямила спину и улыбнулась ему:

– Спасибо, Натан. Я буду беречь ее.

– Я рад. Не могу предложить тебе сказочный конец, о каком ты всегда мечтала, так отдам саму сказку.

– Мы еще увидимся? – спросила она полушепотом.

Обняв ее лицо руками, он сосредоточенно поглядел ей в глаза. Затем сказал: