Не спасай меня

Отправитель – Алексей Матвеев. Но я была готова поклясться, что это Мишин почерк. Неровный, нервный, самый любимый. Я тут же принялась разрывать конверт. Уселась на ступени прямо в светлом плаще. Дрожащими руками достала из белого конверта лист бумаги и быстро заскользила взглядом по строчкам:

Прогнившие листья пинать ногами.

И сердце топтать, как хрупкое блюдце.

Такие, как я, всегда уходят,

Чтоб напоследок лишь усмехнуться.

Уснуть под стук каблуков по брусчатке

И не желать больше проснуться.

Такие, как я, всегда уходят,

Чтоб самому от боли загнуться.

Рвать струны, писать печальные песни

О том, как в глазах твоих смог захлебнуться.

Такие, как я, всегда уходят,

И струны все рвутся…

и рвутся,

и рвутся.

Минута разлуки с тобой – глоток водки.

«Напиться». От горечи этой свихнуться.

Такие, как я, всегда уходят,

Чтобы вернуться.

Не знаю, сколько я просидела неподвижно с письмом в руках. Вскоре за спиной раздался цокот каблучков и удивленное:

– Ульяна?

– А вы куда отправились? – спросила я, не оборачиваясь.

– Мы за вином, – проговорила Поля.

– Разве у вас не было вина? – Я, опустив голову, теребила в руках разорванный конверт…

– Уля, мы там бутылку белого сухого разбили. На радостях. Но все уже убрали!

Цок-цок-цок. Поля подбежала ко мне и, присев рядом на ступеньку выше, крепко обняла сзади. Прикоснулась к моему лицу щекой, мокрой от слез.

– Уля, у меня сейчас слов нет! Ты знаешь, что Паша сделал? Он – сумасшедший! Мой любимый сумасшедший! Я дар речи потеряла, представляешь?..

Ковалева прижалась ко мне, и плечи ее затряслись от рыданий. Несмотря на слова о потере дара речи, говорила она без умолку. За год я успела узнать Полю очень хорошо. Когда она волнуется, всегда много болтает.

Я все-таки обернулась и сквозь слезы посмотрела на Пашу. Парень, засунув руки в карманы брюк, стоял на несколько ступеней выше, прижавшись плечом к стене.

– Я так рада за вас, – искренне проговорила я, положив письмо на колени и хватая Полину в ответ за руки…

– Ну вы что сырость развели? – совсем растерялся Долгих от наших слез.

– Только за бутылку так неудобно… Бутылку вина разбили. Белого, – повторяла Поля.

– Разбили? – смеялась я. – Ковалева, так это же на счастье!..

* * *

В просторном светлом зале ресторана играл джаз. С разных сторон звучал звон бокалов… А меня страшно раздражал и душил галстук. Взяв со стола одну из вилок, я принялся стучать в такт известной джазовой мелодии. Это все нервы…

– Вы в порядке? – негромко спросил меня один из мужчин, сидящий рядом.

– Да, вполне, – откашлявшись, отозвался я. А у самого время от времени к горлу подступала легкая тошнота. Я снова посмотрел на двери, но в зал, кроме официантов, больше никто не входил.

Вскоре отметил про себя, что стучать по столу вилкой стал еще громче и настойчивее. В конце концов, эти мужчины могут принять меня за чокнутого и отказаться от сотрудничества. Тогда я быстро проговорил:

– Где нужно подписать бумаги?

Один из них принялся листать документы.

– Вот здесь и здесь… В двух экземплярах.

Скорее бы уже со всем этим покончить.

– Да не волнуйтесь вы так? – усмехнулся мужчина. Смотрел на меня и улыбался.

– Не каждый день заключаю такой договор, – сказал я, снова косясь на двери. – У вас есть с собой ручка?

– Да, конечно.

Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака ручку и протянул ее мне. Я склонился над документами, и в этот момент по спине пробежал мороз. Почувствовав ее близкое присутствие, я снова оторвался от бумаг и оглядел зал. Будто небеса раскололись. Она пришла сюда вместе с двумя незнакомыми мужчинами. Один из них, высокий и подтянутый, галантно отодвинул перед ней стул и помог сесть за стол. Чем-то он очень напоминал ее старшего брата…

Я снова посмотрел в договор. Буквы теперь плясали перед глазами, словно снежные мухи в свете уличного фонаря, а в голове непрерывно шумело.

– У вас даже руки дрожат, – озадаченно проговорил мужчина. Я только растерянно посмотрел ему в глаза. Он снова улыбался.

– Если я скажу вам, что меня прямо сейчас вывернет от волнения на этот стол, вы поверите?

Мужчина почему-то смутился. Его коллеги продолжали молчать.

– Поверю, – наконец ответил он.

Я слабо улыбнулся и поставил размашистую подпись. Здесь и здесь, в двух экземплярах.

– Поздравляем! – проговорил мужчина, убирая документы в черную кожаную папку. – Теперь вы полноправный владелец студии звукозаписи. Отметим удачную сделку, господа?